За…сто…лье (флотские байки). Александр Рогов

же надо делать тогда, когда гости собираются за одним столом в кают-компании корабля и раздумчиво до утра говорят о преимуществах корабельного спирта перед пальмовой водкой.

      А по правому борту крейсера на лодчонке, похожей на челн из пальмы, вертко управляясь одним веслом, крутился негр в набедренной повязке, ловко хватая куски советского мыла, запускаемые в него смеющимися матросами. Мыльная горка на дне лодчонки росла на глазах.

      На что позже уже в ночной кают-компании главный из наших военных советников, узнав об этом от улыбчивого корабельного лейтенанта, сказал грустно: «Вы мне всю политику здесь поменяли. Придется устанавливать взаимоотношения с новыми вождями близлежащих деревень».

      Кто ж знал, что дом из пальмовых веток стоит 3, невеста 5, а передача власти в деревне – 20 кусков мыла?

      Кстати, потом многие из экипажа корабля пытались просто удержаться в подобном челне. Хватало не больше, чем секунд на 15-20 с последующим мельканием в воздухе ног добровольца и хохотом его друзей.

      ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ УЛИССА НА КОРАБЛЬ

      Одиссей – по-английски Улисс. Почему так названа одна из бухт полуострова Муравьева-Амурского – мы на своем «Ташкенте» не знали. Зато хорошо знали, где она находится.

      И, если становиться на шпринг* для лучшего обеспечения юстировочных работ зенитных ракетных комплексов под аэростатом, знали расстояние от места стоянки до бухты. Потому что один из нас – ракетных лейтенантов – всегда бегал туда на командирском катере за представителями юстировочной лаборатории и промышленности, которым лень было тащиться три часа на автобусе из Владивостока в Техас** на корабль.

      В тот раз дело было поздней осенью. Море было штилевое. Но сала и шуги в нем было много. В бухту Улисс в проливе Босфор Восточный мы ходили из бухты Парис, оставляя по правому и левому бортам бухты Аякс и Патрокл. Все-таки романтики были наши первопроходцы, назвавшие так места на самом восточном краю земли русской.

      Расстояние небольшое – около 8 миль. На катере, не спеша, всего удовольствия минут на сорок. Но это при чистой воде. А сейчас, чтобы не пробить днище льдом, шлепали от корабля малым ходом все два часа.

      Заждавшиеся и подзамерзшие представители промышленности на берегу, кряхтя от неудовольствия и кляня флотскую организацию, полезли с берега на катер. Пошлепали не спеша на самом малом.

      Смеркалось. Низкая облачность. Серое море в льдинках и дымка, но корабль видно хорошо. Настроение у всех резвое. Новые анекдоты, владивостокские бытовые новости для «законсервированных» корабелов. Через час «владивостокцы» притомились и полезли в каюту на диваны.

      Удар-то какой-то легкий и почти беззвучный. Но старшина командирского катера, в конце третьего года срочной службы, нахмурился и полез открывать крышку моторного отсека. Заглянули с ним под крышку. Пробоины не видно, но вода в отсеке поднимается на глазах, двигатель исправно молотит. Переглянулись