Трижды брошенка – еще не диагноз. Надежда Волгина

припал денди Глеб к её руке, и получилось у него это довольно естественно. Сейчас, как вынуждена была признать Галя, он не позировал.

      – Глеб, присаживайтесь, – указала Алина ему почему-то на столик, за которым сидела Галя. Других, что ли, не нашлось? Куча свободных мест же. – Мы можем приступать, Иннокентий? – с подобострастием воззрилась на гуру. Ну а тот был занят тем, что копался в своем телефоне. Гаджето-зависимый, как многие в современном мире, – вздохнула Галя. Вот так придешь отмечать в ресторан чей-то день рождения, а все сидят, уткнувшись в свои телефоны. Если так и дальше пойдет, то люди разучатся общаться в реале. Реал всем заменит виртуал…

      – Друзья мои! – вздрогнула Галя от звонкого голоса Иннокентия. Он даже не сказал это, а прокричал. – Сегодня мы с вами приготовим наивкуснейший десерт. Вкусив его раз, вы будете мечтать, чтобы момент этот повторился снова и снова…

      О Боже! – мысленно простонала Галя, понимая, что еще больший мастер Иннокентий в демагогии. Столько всего он рассказал про чизкейки, столько исторических фактов привел, что обычное лакомство превратилось в святыню какую-то – приготовил, поставил на полку и любуйся пока не протухнет. Тут Галя вынуждена была обругать себя за предвзятость и вредность. В конце концов, приехала она сюда, чтобы развеяться и забыться. Сдался ей этот чизкейк. И злится она сейчас не на Иннокентия, а на весь белый свет. А так нельзя.