Зеркальщик. Кирилл Шарапов

бритья его отвлек телефон. Глянув на экран, Радим включил громкую связь.

      – Доброго здравия, Дмитрий Семёнович. Что-то вы рано.

      – Здравствуй, Радик, – поприветствовал его коллекционер. – Я с хорошими новостями. Нашелся покупатель на шестую и одиннадцатую позиции, предложил даже чуть больше, чем рассчитывали, хотя позиции, не сказать, что серьезные, двести за обе монеты. Торговаться не советую, это хорошая цена, он и так дал на тридцать тысяч больше ожидаемого.

      – Хорошо, поеду на работу, прихвачу монеты и заброшу их к вам.

      – Нет, Дикий, поступим иначе. Вокруг меня суета началась, вчера заглядывали люди из полиции, интересовались леваком, жучок поставили. Я его заблокировал, но не светись тут. Так что, я к тебе мальчишку пришлю прямо на работу. Он товар заберет, и денежку привезет, свой процент я вычту.

      Вяземский, продолжив жужжать электробритвой, прикинул ситуацию и так, и эдак, и согласно кивнул. Потом понял, что собеседнику не видно, сообщил:

      – По рукам, Дмитрий Семенович.

      – Вот и хорошо, – отозвался Фабер. – Кстати, есть кое-какие подвижки еще по нескольким позиция, и дорогим, но это займет время. Все, не отвлекаю, брейся дальше, мальчишку жди к обеду. Хорошего дня.

      – И вам того же, – ответил Вяземский, нажимая отбой. Настроение поползло вверх, приятно получать такие новости с раннего утра.

      Закончив бритье, Радим вернулся в спальню и полез в шкаф за чистой рубашкой, поскольку вчера в баре капнул соусом на свою и даже не заметил. Он закрыл дверь, и именно в этот момент простыня, которая теперь закрывала зеркало, соскользнула. Радим поднял глаза и уставился на свое отражение, то в ответ уставилось на него. И тут оно, ни с того ни с сего, резко выбросило руку, ударив в зеркало со своей стороны. По стеклу пошли круги, словно камень в спокойный пруд кинули. Вяземский вздрогнул и отпрянул, слишком быстрым и стремительным было это движение. Спинка кровати ударила его под колени, и он уселся на задницу, глядя на идущее волнами стекло. «А что, если вырвется?» – возникла в голове мысль, которая напугала его еще сильнее. Вскочив, Дикий поднял простыню и накинул ее на дверь.

      Переведя дух, он принялся одеваться. Забава предупреждала, что чем дальше, тем больше он будет видеть в зеркалах всякого разного. Понять бы еще, может этот, с той стороны, прорваться сюда, если да хреново. Да и нужно научиться, собой владеть, если шарахаться от каждого зеркала, плохо кончится так недолго психом или невротиком стать. Это раньше они были дорогими, потом стали дешевле, а теперь так вообще общедоступными, их вокруг столько…

      Прихватив сумку, Радим выскочил за дверь. К счастью, пока что зеркала в машине не откалывали никаких фокусов, и до работы он добрался без приключений.

      Паренек лет восемнадцати от Фабера явился почти сразу после обеда, передав конверт с деньгами, и получив запрошенные монеты, он почти тут же исчез. Радим быстро пересчитал деньги, после чего убрал конверт