Мрак сердец наших. Анна Вейл

же ему, что мы дружим почти десять лет: с тех пор, как я оказалась в приюте, где Курт жил с младенчества. Что нас клеймили в один приезд Надзора, что после этого у нас обоих жизнь превратилась в кошмар. Что остальные дети дразнили и били нас – сначала по отдельности, а однажды загнали в угол обоих. Что тогда мы впервые взялись за руки, и Курт прыгнул по времени и спас нас. Что с тех пор мы всегда старались держаться вместе. И, наконец, что каждому из нас так отчаянно хотелось иметь семью, что еще в самом начале нашей дружбы мы придумали сказку, будто мы родственники, и сами в нее поверили. Вряд ли все это интересует Директорию.

      – А искал я вас потому, – улыбка исчезла с лица Бодуэна, он стал крайне серьезным, – что хочу попросить о помощи.

      Глава 5. Просьба Директории

      Я услышала, как Курт поперхнулся воздухом. Я и сама в шоке распахнула глаза. Член Директории же продолжал.

      – Благодаря данным от Надзора я знаю о ваших способностях, – Бодуэн вытащил из внутреннего кармана сюртука несколько бумаг. Видимо, личное дело моего брата.

      «Ох, Курт, только не дерзи», – взмолилась я, вспомнив его утренние слова. Но он благоразумно молчал.

      – Однако данные довольно поверхностные. Вы позволите задать несколько уточняющих вопросов? Согласно документам, вы умеете перемещаться назад во времени? Как далеко?

      Курт пожал плечами. Но Бодуэн продолжал смотреть на него и молчал. Брату все-таки пришлось открыть рот.

      – Не-не очень. День-два. Может, неделя. Один раз – на два года было…

      Молодой член Директории кивнул и нахмурился.

      – И как долго вы можете оставаться в прошлом?

      – Три минуты.

      – Так мало?

      Курт снова пожал плечами.

      – А можете ли вы при этом перемещаться в пространстве?

      – Нет, – Курт начал было мотать головой, но опомнился и заговорил. Чтобы не показывать страха, он зажал трясущиеся ладони между коленей. – Откуда прыгнул, ну, в смысле, переместился, – там же в прошлом и оказываюсь.

      – Так, хорошо, а возвращаетесь тоже на прежнее место?

      – Да, всегда.

      – Что ж, отлично, отлично, – повторил Бодуэн, но радостным не выглядел, скорее задумчивым.

      Он приложил палец к идеально чистому подбородку сделал небольшой шаг. Половица под ним взвизгнула. Глаза Вормского чуть расширились, и он сделал шаг назад.

      – З-занятный у вас дом, однако, – Бодуэн почти смог скрыть испуг.

      Я же подивилась его хорошим манерам – как мягко он намекнул, что живем мы в сарае, даже ходить по которому опасно.

      – Что ж, теперь о просьбе.

      Бодуэн обошел скрипящую половицу и оказался перед Куртом. Член Директории положил на стол рядом с подносом небольшую пластину. По краям ее украшала позолоченная резьба, а в центре был портрет ребенка лет восьми. Мальчика с белокурыми локонами и ясными голубыми глазами, прямым благородным носом и совершенно идиотским огромным жабо на шее. Я оторвала глаза от рисунка и взглянула на Бодуэна.

      – Это – сын одного знатного семейства.