Анабасис. Максим Владимирович Хлебников

осенних утренников. Телефон коротко пикнул, напомнив, что времени до выхода оставалось всего ничего.

      Александр оглядел комнату ещё раз. Всё на своих местах, всё привычное. Но ощущение чужого контроля из сна всё ещё держалось где-то внутри. Он взял ключи, закрыл дверь и шагнул в мокрый, прохладный утренний мир.

      Александр шагал к остановке, чувствуя, как холодный ветер слегка приподнимает края его куртки. В воздухе висел запах мокрой листвы, смешанный с дымком, который доносился откуда-то издалека. Лужи на тротуаре отражали серое небо, и каждый его шаг оставлял лёгкие брызги на ботинках. Прохожие двигались своим ритмом, каждый сосредоточен на чём-то своём. Мужчина впереди держал телефон и невидящим взглядом смотрел в экран, переходя дорогу, будто забыл, что вокруг машины. Девушка в ярком пальто остановилась посреди тротуара, задумчиво поправляя шарф. Александр заметил, как её взгляд буквально проскользил мимо него, как будто он был частью декораций. «Интересно, о чём они все думают? – мелькнула мысль. – А может, не думают вовсе?» Рядом с остановкой стояла пожилая женщина. Она смотрела куда-то вдаль, но взгляд её был пустым, неуверенным, будто она не знала, куда идёт. На фоне ярких цветов её куртки это выглядело особенно странно.

      Автобус подъехал медленно, взвизгнув тормозами, и Александр заметил, как серые брызги из-под колёс попали на ботинки мужчины у края дороги. Люди начали двигаться быстрее, сгруппировались у дверей, будто отрепетировали этот момент заранее. Двери открылись со скрипом, и внутренний запах автобуса ударил в нос: влажная одежда, тёплый пластик, немного резкий, как будто салон давно нуждался в проветривании. Он вошёл вместе с остальными, нашёл себе место у окна и сел, стараясь не касаться облезлой, заляпанной ручки сидения.

      В автобусе было тепло, но душно. На запотевших стёклах кто-то уже нарисовал смайлики и кривые линии, а в углу окна виднелись отпечатки пальцев. Александр проводил взглядом мужчину, который стоял в проходе, одной рукой держась за поручень. Ручка была облуплена, краска почти полностью слезла, открывая потемневший металл. Сам мужчина выглядел так, будто не спал всю ночь: его брюки были мокрыми снизу, ботинки в разводах грязи, а капюшон свисал с головы, как тряпка. В другом углу салона сидела женщина с пакетом из продуктового магазина. Она сидела прямо, но взгляд её был пустым, уставленным куда-то в пол.

      «Те же маршруты. Те же движения. Те же лица, только в другой одежде. Сколько раз я это уже видел?» Александр опёрся головой на холодное стекло, стараясь не замечать эту монотонность.

      Мысли сами собой вернулись в прошлое.

      В начальных классах он был тем ребёнком, который не просто тянул руку, чтобы задать вопрос, но и делал это с такой уверенностью, что вызывал у учителей негодование. «Почему у нас нет доказательств, что прошлое действительно было таким, как его описывают?» – спрашивал он на уроке истории. Или: «Если время движется вперёд, то почему его нельзя замедлить или остановить?» Учителя терпели эти вопросы до поры до