Фенрир. Тетралогия. Эмма Райц

что твоя дочь и тогда, и сейчас осталась жива и невредима!

      – Не знаю, надолго ли… Когда выдвигается поисковый отряд? Почему там до сих спутники работают, как пьяные?! Где и как искать мою дочь?!

      – Послушай… – Морок собрал в кулак всё своё красноречие и искусство убеждения. – Судя по всему, в службе безопасности завелась крыса и не одна. Я уже говорил тебе про Германа, но, кажется, есть и другие. Если мы сейчас в спешке отправим туда толпу людей, у меня не будет уверенности в сохранности Леи.

      – Морозов, ты сейчас сам туда поедешь, если не скажешь мне, где она находится с погрешностью в три метра!!!

      – Геолокация биодатчиков по умолчанию не отслеживается! И ты сам прекрасно знаешь, с какой целью их сигналы закодированы и рассечены на три части: наш «Глонасс», белорусскую «Навиглобу» и китайский… как его…

      – Да помню я! – Поталин вскочил с кресла и нервными шагами пересёк кабинет из угла в угол.

      – Нам сейчас хватит того, что они оба живы. И направляются к точке в Твери. Как только доберутся туда, мы организуем их возвращение. Пока их датчики закодированы, никто из предателей не вычислит их местонахождение. Но стоит нам начать процесс расшифровки сигнала, как жизни твоей дочери и сына моего друга снова окажутся под прицелом. Ты этого хочешь?!

      – Ладно… А как ты собрался вычислять оставшихся предателей? У тебя и так две недели на это было.

      Почувствовав тонкий укол в адрес своего профессионализма, Морок нахмурился и отвел взгляд в сторону:

      – Как‐как… по трупам.

* * *

      – Объясни мне, что за хрень творится с этой президентской историей?! И почему мой сын там отдувается один за всех?! – Макс влетел в офис «Феникса» и с ноги распахнул дверь в кабинет Леры.

      Та молча перевела на него взгляд с настенного монитора и недовольно цокнула языком. Ларионов, стоявший лицом к окну, медленно повернулся на голос Макса.

      – Все вопросы к Дэну. Думаешь, я сама в восторге от происходящего?

      Глаза Давыдова‐старшего постепенно наливались кровью:

      – Ой, да ты только и делаешь, что строишь перед ним вечно недовольную моську, но, как только он сливает тебе тройную цену, сразу на всё соглашаешься!

      Лера от злости сжала челюсти и тихо, но опасно процедила:

      – Так сядь в моё кресло, дорогуша. И попробуй сам сказать ему нет.

      – Сяду и скажу!

      – Отлично. С понедельника ты займёшь место гендиректора и главного виновника всех кровавых событий на планете. А я буду за твоей широкой спиной спокойно принимать зачёты по стрельбе и формировать отряды на выезд.

      Óдин тихо хмыкнул и снова отвернулся к окну. Макс на несколько мгновений завис, уставившись в ледяные тёмно‐голубые глаза Пики, которая взяла в руки телефон.

      – Кому ты звонишь?

      – Санте. Чтобы юристы подготовили новое решение совета директоров.

      Ларионов хохотнул ещё громче. Охотник зыркнул в его сторону и громко выдохнул:

      – Не надо ничего переоформлять.

      – Что и требовалось доказать.

      – Я хочу понять, что с Андреем! Где он и вообще живой