Фенрир. Тетралогия. Эмма Райц

этот пункт он решит самостоятельно.

      С кухни Леи уже доносились аппетитные запахи. И она предсказуемо предложила Андрею присоединиться к ней в последний день работы. Фенрир криво усмехнулся, но не стал отказываться.

      – Ты что‐нибудь слышал по поводу расследования? Выяснилось, что к чему?

      – Отрывочно. Практически всё то же самое, о чём говорят в новостях.

      – Ясно…

      – Зато наконец‐то снимут все ограничения в городе. Нормальная жизнь, привет!

      Лея неопределённо пожала плечами:

      – Для большинства – да. Но меня, боюсь, теперь на полгода тут запрут…

      – Не нагнетай. У тебя толпа охраны. Ну и… миссия дочери президента – демонстрировать, что у него всё под контролем. Если ты пропадёшь с социальных радаров, многие так и будут сомневаться в безопасности.

      – Ага… И я снова – политический инструмент.

      Андрей от неожиданности поперхнулся и несколько раз хлопнул себя ладонью по солнечному сплетению.

      – Конечно, у тебя всегда есть выбор. Вопрос убедительности твоих доводов и обоснований. Быть инструментом или потребовать свою жизнь обратно. Но впадать в бездейственное уныние – даже в религиях грех.

      Лея на десять секунд задержала на нём взгляд, потом молча отставила тарелку и вышла из кухни. Андрей непонимающе свёл брови, прислушиваясь к её шагам по лестнице, покачал головой и вернулся в свой кабинет.

      «Ты не должна быть моей проблемой. Ни при каких раскладах… Завтра вечером сгоняю в клуб. Может, повезёт подцепить горячую девочку на ночь. Проветрить мозг, забыть. Вычеркнуть. Вернуться в свой мир, к своим правилам. Немного усилий, и всё наладится. А тебе твой папаша найдёт богатенького наследника в женихи. И ты тоже обо мне забудешь…»

      Октябрь прекрасно справлялся со своей ролью, весь день поливая улицу промозглым сонливым дождём. Андрей усиленно строил планы на отдых, считал часы до конца смены и подкреплял бодрость духа горячим кофе.

      Лея безвылазно пряталась в своей комнате, и почему‐то Андрею казалось, что он сильно задел её утренним разговором, но он ни капли не жалел о сказанном. Он вообще не имел привычки жалеть о чём‐либо, во что по‐настоящему верил. В том числе, в право Леи на личную жизнь. А уж как она этим правом распорядится – дело её.

      Без четверти шесть Андрей заметил на камерах приближавшегося к дому Германа, подхватил свой рюкзак и вышел из кабинета.

      «Свобода. Наконец‐то!»

      Водолей вошёл внутрь через несколько минут, как раз в тот момент, когда Лея спустилась со второго этажа.

      – Добрый вечер, – проигнорировав присутствие Андрея, он довольно улыбнулся Лее, и та неуверенно, но всё же дружелюбно кивнула.

      – Как ты?

      – Оправился и готов вернуться к своим обязанностям.

      Наконец он повернулся к Андрею и высокомерно вскинул бровь в молчаливом приветствии. Тот саркастично закатил глаза и показал большой палец вверх:

      – Удачи.

      Фенрир посмотрел на Лею и смягчил выражение лица:

      – Ну всё. Мой дозор окончен.