Фенрир. Тетралогия. Эмма Райц

сковородку, Лея наконец‐то повернулась к нему лицом:

      – А тебе чего хотелось бы?

      – Мне? Адекватной личной жизни. Без лишних взглядов и ограничений.

      – Ну… Ты ведь понимаешь, что в нынешних обстоятельствах это неосуществимо по одному щелчку пальцев?

      – Почему? Морозов вычислил и задержал всех предателей.

      – Всех ли?..

      Допив кофе, Андрей отодвинул кружку и упёрся спиной в стену:

      – Ты не хочешь съезжать из резиденции, да?

      – Я этого не говорила, – Лея снова отвернулась к плите, сосредоточенно перемешала соус и подсолила спагетти. – Я сказала, что не смогу в ближайшую субботу перевязать бечёвкой стопку любимых книг и с пакетом вещей просто взять и переехать.

      – Папочка будет против? – вопрос Фенрира прозвучал резче, чем он хотел.

      – В том числе, – Лея ответила мягко, но уверенно. – Всему своё время, понимаешь? И сейчас, после всего случившегося, оно явно не для дальнейших моих ультимативных решений перевернуть в своей жизни всё с ног на голову, не заботясь о последствиях.

      – Каких последствиях? – с каждой фразой Андрей хмурился всё сильнее, а его сжатые напряжённые челюсти уже начинали ныть.

      – После твоих напутствий я настояла на кортеже. Но могла бы потерпеть и согласиться на вертолёт. И тогда не было бы стольких человеческих жертв…

      – Если бы ты согласилась на вертолёт, то я бы сейчас стоял в десятом ряду на похоронах твоих обугленных останков, Лея.

      – Что?..

      – Что‐что? Подбитая машина падает в воду с двадцати метров, и ты остаёшься жива. А подбитый вертолёт летит камнем на землю с километровой высоты и не оставляет шансов на выживание никому внутри.

      – Не знаю… Мне вообще не стоило куда‐то ехать…

      Андрей тяжело вздохнул и сжал пальцами переносицу:

      – Чего ты боишься? Что теперь может пойти не так?

      – Да всё что угодно! Ну поставь себя на моё место, – Лея выключила плиту и, слив воду из кастрюли, достала тарелки, разложила спагетти и залила каждую порцию острым соусом.

      Андрей вспомнил про пиццу и молча достал её из духовки. От смеси аппетитных запахов на кухне его желудок свело от голода ещё сильнее.

      – Подозреваю, что я бы на твоём месте не оказался.

      – Оказался, если бы твой отец был президентом.

      – Я бы точно отстоял своё право на личную жизнь и свободу.

      – Ой ли! – Лея раздражённо швырнула на стол вилки и ножи. – Я, поверь, тоже делаю это по мере моих возможностей.

      – С помощью коллекции игрушек из секс‐шопа?

      – Да что с тобой?!

      – Ничего.

      Сдержав слёзы злости, Лея сделала медленный вдох и на выдохе спросила:

      – Если ты действительно что‐то испытываешь, почему с таким наслаждением каждой фразой пытаешься уколоть меня побольнее? Почему ты не можешь пойти хотя бы на временный компромисс?

      – Я могу задать тебе тот же вопрос. Если ты что‐то испытываешь, почему не спешишь побороться за своё право строить жизнь отдельно от отца? Чего ты боишься?

      – Как