Дикарка для Хулигана. Настя Мирная

такая Дина, Егор?

      Блядь, до чего упрямая девчонка. Я говорю, что терпеть не могу ревнивых девах, угрожаю ей, вынуждаю уйти, а она не сдаётся.

      Губы сами в улыбке растягиваются, когда выдаю оборот на сто восемьдесят и прибиваю к себе Диану.

      – Не знаю. Я придумал её. Первое, что пришло в голову. Или лучше было сказать Никитосу правду?

      Блядь, эта Демоница довела меня до того, что я перед ней оправдываюсь. В жизни ни перед кем, кроме отца, не отсчитывался. И то это было давно.

      А ещё я понимаю, что меня опять отпустило. Полностью. Злость угасла так же быстро и внезапно, как и появилась.

      – Диана, – выдыхаю сипло. Сжимаю пальцами её подбородок, заставляя смотреть в глаза, – я сразу тебе сказал, что нихрена не святой. Что делал дочерта дерьма в жизни. Что трахал многих. Я рассказал тебе то, в чём никогда никому не признавался. Вывалил перед тобой всё своё грязное бельё. Ты единственный человек во всём грёбаном мире, который знает правду о том, какой я на самом деле. Ночью я дал тебе слово, что теперь есть только ты и я, и никого больше. Моё прошлое никуда не исчезнет. Если ты не сможешь с этим смириться, то уходи и никогда не возвращайся. От этого не сбежать. Готова принять меня таким, какой я есть? Со всем дерьмом, косяками, тараканами, демонами, блядством? Примешь? Сможешь это сделать? Если нет, то между нами всё будет кончено прямо сейчас. Потому что я не могу изменить то, что уже сделано. Но я готов меняться ради тебя. Ради нас, Дикарка. Но я не смогу сделать это за двоих. Ну, Ди, что ты сделаешь? Что выберешь? – говорю всё это на одном дыхании, глядя чётко в синюю глубину её глаз.

      Захлёбываюсь словами и воздухом. Рвано дышу в попытке восстановить корректную работу лёгких. Сердечная мышца долбит до треска рёбер.

      Только когда произнёс всё это вслух, понял, что так оно и есть. Я сам не заметил, когда выдал Диане большую часть своих тёмных секретов. Я реально, блядь, выворачиваю перед ней душу, даже не давая себе отчёта. И я, вашу мать, понятия не имею, что буду делать, если она сейчас решит уйти. Я не просто привязался к Дианке. Я не просто полюбил её. Она стала тем самым лучиком света в беспросветной тьме моей души.

      В какой-то момент замечаю сомнение, но она быстро перекрывает его и шелестит:

      – Извини, Егор. Просто я… Оно само. Как услышала, что ты никогда не проводишь ночи один… А потом ещё и эта Дина… И я… Блин, да! – подрывает подбородок вверх, явно не намереваясь так просто сдаваться, но я вдруг понимаю, что даже это в ней мне нравится. То, что так бесило в других. – Ревную! Нихрена с этим сделать не могу! – кричит, обжигая дыханием и словами нижнюю часть лица. – И что дальше? Что теперь? – добивает уже еле слышно.

      Перевожу ладони на затылок, большими пальцами подбивая вверх подбородок, и прижимаюсь к её губам.

      – Теперь поехали в кафеху. Поедим. И надо решить, как отмазывать тебя перед семейством, чтобы не сильно влетело.

      Да, тупо перекрываю тему, потому что не хочу тратить время на ссоры. Всё уже решено и отступать некуда. Головой понимаю, что это далеко не последняя из