Ликорис. Агата

не задумываться, чтобы не растерять итак хлипкую решимость, женщина занесла нож над круглым животом. Острое лезвие аккуратно коснулось кожи немного выше подвздошных костей и рука Реи на мгновение замерла. С усилием женщина втянула носом воздух, а затем надавила на рукоятку кинжала. Горячая струйка крови побежала по отекшему боку. Глаза Феличии распахнулись, зрачки сузились, а изо рта вырвался нечеловеческий крик. Тело несчастной дернулось, отчего нож вошел в плоть еще глубже. Рея быстрым движением опустила ладонь на грудь названой сестры и с силой прижала ту к лавке. Она тяжело и глубоко дышала, пытаясь сосредоточиться и навредить ребенку, ради которого ее подруга добровольно отдает свою жизнь. Рея будто завороженная смотрела на постепенно увеличивающуюся рану.

      Душераздирающий крик Феличии стал хриплым, а затем в нем стали различаться обрывки каких-то слов. Над текущими на пол струйками крови начал медленно подниматься алый дымок, но Рея не обращала ни на что внимания. Она боялась, что опоздала, что ее нерешительность, как и всегда принесет одни беды, но вот женщина увидела, как сквозь светло-розовую матку стала просвечиваться детская головка. Быстрым движением Рея распорола последний барьер, отделяющий маленького человека от этого мира. Запустив ладони внутрь, она схватила малышку и вытянула ее из утробы, чтобы как можно скорее положить ребенка на грудь к матери.

      Женщина посмотрела на свои руки, что почти до локтей были в крови, затем перевела взгляд на застывшие распахнутые глаза Феличии и фиолетово-синее тельце младенца. Внезапно появилось ощущение какой-то неправильности, будто Иеле наслали свой морок, чтобы позабавиться. Неестественная тишина давила и Рея не знала как сбросить с себя это наваждение.

      – Илинка родилась, Феличия. Посмотри… – хрипло прошептала женщина, вернув взгляд на свои окровавленные ладони. – Только она не кричит, наверное уснула.

      Реа замерла в одной позе и не отрываясь смотрела на руки.

      – Ты же сама видела детей, эти крохи очень быстро устают.

      Речь стала замедленной, будто женщина постепенно проваливалась в сон.

      – Точно, здесь же холодно. Прости, я сразу не подумала, совсем за вас испугалась. – безжизненный голос вновь разрезал мертвую тишину. Рея, как заколдованная, стянула с себя плащ и укрыла им тела, заботливо подоткнув теплую ткань, чтобы Феличию и ее дочь не мучил сквозняк.

      – Новорожденные всегда такие спокойные? Или это тебе с дочкой так повезло? – женщина взяла ледяную ладонь подруги в свои руки и прижала ее к лицу. – Знаешь, когда я зашла и увидела как ты истекаешь кровью, то чуть не умерла от страха. Ты была права, когда называла меня трусихой.

      В сырой комнате раздался тихий смех, который медленно перерос в отчаянный крик. Реа затряслась в рыданиях, будто в конвульсиях.

      – Почему? Почему ты молчишь?! – женщина схватила мертвое тело за плечи. – Почему не смотришь на Илинку? Ты же так ждала дня, когда она родится! Ну же! Обними ее!

      Алое