Пленник ее сердца. Тесса Дэр

судя по поджатым губам герцога и герцогини, удовольствия от компании обсыпанной сахаром служанки в грязных ботинках они не испытывали. Но Полину это не смущало, скорее наоборот, ей хотелось получить от происходящего как можно больше удовольствия, чтобы было потом что вспомнить.

      Все те десять минут, что провела Полина в карете от таверны до фермы, она из кожи вон лезла, чтобы показать себя неотесанной деревенщиной: подпрыгивала на сиденье, проверяя крепость пружин, забавлялась оконной защелкой, то поднимая стекло, то опуская.

      – Чем занимается ваш отец, мисс Симмз? – поинтересовалась герцогиня.

      Когда не орет, не ругается и не грозит прибить?

      – Пашет землю, ваша светлость.

      – Фермер-арендатор?

      – Нет, земля наша. Около тридцати гектаров.

      Разумеется, тридцать гектаров – ничто для владельца поместья, а уж тем более для герцога: у Халфорда, наверное, земли в тысячу раз больше.

      Между тем экипаж покинул пределы городка, и за окнами раскинулись поля мистера Уиллета. Старший сын фермера работал на участке, засаженном хмелем. Полина в тринадцатый раз опустила стекло, высунула руку и помахала парню, но тот, похоже, хоть и смотрел на проезжающую карету, Полину не узнал.

      Тогда она сунула два пальца в рот и, громко свистнув, заорала:

      – Джерри! Джерри Уиллет, смотри! Это я, Полина! Я скоро стану герцогиней, Джерри!

      Повернувшись к их светлостям, Полина заметила, как они переглянулись, и, облокотившись о подоконник, хихикнула, прикрыв рот ладонью, и рассмеялась.

      Через некоторое время она подала кучеру знак, что они на месте, постучав по крыше, и, как только карета остановилась, схватилась за щеколду, собираясь отодвинуть ее и выйти.

      – Нет, – остановила герцогиня, ухватив Полину изогнутой ручкой зонтика. – У нас есть для этого слуги.

      Полине сделалось не по себе: ведь и она, собственно, одна из них – служанка в таверне. Или старуха об этом забыла?

      Герцог раздраженно выхватил зонтик из ее рук.

      – Мама, перестань! Она не отбившийся от стада ягненок, в конце концов.

      – Ты сделал свой выбор – дальше мои заботы. Обучение начинается прямо сейчас.

      Полина пожала плечами. Если этой даме так уж хочется, чтобы она сидела в карете, пока лакей в ливрее откроет дверь, опустит приступку и подаст ей руку, так тому и быть.

      Когда герцогиня, а следом за ней и герцог выбрались из кареты, Полина, нарочито глубоко присев в реверансе, сказала:

      – Добро пожаловать в наш скромный дом, ваши светлости.

      Открыв калитку, к дому она их повела через огороженный птичий двор. Местный старожил, гусак по кличке Мажор, тут же зашипел и бросился на нежданных гостей, размахивая крыльями, будто интуитивно почувствовал в них чужаков, представителей высшего, чуждого класса. Герцогиня попыталась применить к злобной птице проверенное средство – ледяной надменный взгляд, но, похоже, на гуся это не действовало, и тогда она прибегла к более традиционному средству защиты – зонтику.

      – Хватит,