Рыба ушла с крючка. Эрл Стенли Гарднер

Правильно.

      – Оставила его нераспечатанным. Оно лежит вон там, на столике, куда она обычно кладет всю почту.

      – Что дальше? – спросил я.

      – Затем в 7.30 зазвонил телефон. Опять старые дела – тяжелое дыхание.

      – Время на пленку записала?

      – Да. Записала, только я не понимаю, на черта это все. Что ты с этим будешь делать?

      – Неважно, – сказал я. – Ну, что еще произошло?

      – Ну, около восьми утра позвонила какая-то женщина, и Мэрилин не подпустила меня к телефону. Сказала, что это ей звонят. Она вела себя так, словно знала заранее, кто будет звонить, и был дружеский треп, но, когда я приближалась, Мэрилин начинала тщательно подбирать слова. Поэтому я демонстративно отправилась в ванную и хлопнула за собой дверью. Я рассчитывала, что она забудет о магнитофоне. Мой уход из комнаты давал ей возможность болтать, не боясь быть подслушанной, а потом, подумала я, мы с тобой прокрутим пленку и прослушаем этот разговор.

      – Так, и что же? – спросил я.

      – Но после этого разговора она как удила закусила, – сказала Берта. – Позвонила Джарвису Арчеру и сказала, что должна поскорее с ним увидеться и он должен приехать не позднее девяти утра.

      – Ты уже прослушала запись ее разговора с подругой?

      – Нет, пока не представилось такой возможности. Я думала, когда ты приедешь и станешь разбираться, что тут было ночью, и готовиться к дневной смене, у тебя будет хороший предлог, чтобы прослушать пленку. И тут мы посмотрим, не взбрыкнет ли она оттого, что ты слушаешь ее личные разговоры.

      – А ты уверена, что магнитофон работал?

      – Абсолютно уверена. Он был подключен к телефону, и я видела, как при записи пульсировал огонек индикатора. Все было нормально. Внешний выход звука я отключила, так что она могла и не вспомнить про магнитофон.

      – О’кей, – сказал я, – ты следуешь моим инструкциям.

      Я поднялся из кресла и пошел на кухоньку.

      – Берта сказала, что вы звонили Арчеру.

      – Да.

      – А что случилось, Мэрилин? Какая беда?

      – Я больше этого не могу выдержать.

      – Что, были еще звонки?

      – Да.

      – Все то же самое?

      – Да.

      – На пленку записали?

      – Думаю, что да. Все, что тут происходит, записывается на пленку, разве не так?

      – Хорошо, – сказался. – Я сейчас прослушаю запись, и, может быть, что-то интересное мы из нее и узнаем. Берта звонила в «Службу времени»?

      – Думаю, что звонила. Последний звонок сюда был ровно в 7.30.

      – Когда вы завтракали?

      – Нет. До завтрака. Я вернулась в постель, чтобы немного вздремнуть, я очень скверно спала.

      – Понятно, – сказал я. – Вы днем основательно измотались, Мэрилин. Не впадайте в отчаяние, потому что именно этого они и добиваются. Ну, посмотрим, что тут записалось.

      Я вернулся в гостиную, отмотал пленку назад, а затем нажал клавишу «воспроизведение».

      Я услышал тяжелое дыхание, затем голос Берты – она изрыгала довольно примитивные, надо сказать, оскорбления в его адрес,