Фрунзе. Том 3. Польская партия. Михаил Ланцов

свои карты. Сам.

      – Наших германских друзей не хочешь предупредить?

      – Если они сами еще этого не знают, значит, мышей не ловят. И им не место в нашем клубе.

      – Интересно. И кто же ему ВСЕ рассказал? Не ты ли?

      – Хорошая шутка, – хрипло хмыкнул собеседник.

      – Рад, что ты сохраняешь чувство юмора.

      – Взаимно. Но у нас есть утечка. Я полагаю, кто-то задумал поделить доли.

      – Именно. И если так посмотреть, эта утечка либо в твоих, либо в моих интересах.

      – Либо в наших.

      – Тоже вариант, – согласился мужчина в глубоком кресле, добродушно хмыкнув и отпив немного виски.

      Его собеседник нехотя поднялся.

      Прошел за стол.

      Где щелкнул выключателем, зажигая зеленую лампу.

      Придвинул к себе поближе папку, что там лежала. Развязал завязки. И переложил несколько бумажек.

      – Это что?

      – Это то, что мне собрали на него. И я могу твердо сказать – Фрунзе ломает нам всю игру целенаправленно. Как он узнал – важный вопрос. Но не ключевой. Намного важнее: что нам со всем этим делать. Потому что пока он удерживает инициативу и наносит нам удар за ударом. От него нужно избавляться.

      – Покушение? Вздор. Его уже несколько раз пытались убить.

      – Да. Это лишено смысла, – произнес собеседник и стряхнул пепел с сигары в дорогую резную пепельницу из малахита. – У него чутье как у дикого зверя. Во время последнего покушения он даже проснулся заранее и ждал убийцу с пистолетом наготове. Сам понимаешь – это не может быть простым совпадением. Особенно после этого фильма с упырями.

      – Ты веришь в эту чертовщину?

      – А ты видел этот фильм?

      – Да. Какие-то киношные игры. Но выглядит убедительно и эффектно. Спалось потом плохо. Несколько дней. Не понимаю, как они это сделали, но ребята сумели все снять очень реалистично. Я даже готов их команду нанять и финансировать – уверен, фильмы они будут снимать отличные.

      – В Ватикане не считают, что это киношные игры. Там присутствовал их человек, и он засвидетельствовал – все происходило на его глазах. И он даже принимал участие.

      – Серьезно? – после небольшой паузы переспросил собеседник с явным скепсисом в голове. – Мерзость какая. Но нам-то что с того?

      – Похоже, мы невольно коснулись каких-то запретных вещей.

      – Ты еще скажи, что Всевышний решил вмешаться.

      – Иногда я так думаю. Фрунзе ведь воскрес на операционном столе. Вздор, конечно. Но уже поговаривают об этом именно так. Ведь смерть была. Врачи ее зафиксировали и уже накрыли его покрывалом. Клиническая смерть. А потом он ожил. Сам по себе. Так бывает. Очень редко, но бывает. И само по себе это ничего не значит. Но ведь теперь получается, что его словно какая-то неведомая сила хранит. Вон сколько покушений мимо. Иной бы давно умер. Хотя бы от шальной пули. А тут нет. Максимум – легкие ранения. Раньше я гнал такие мысли от себя, но после этого фильма – крепко задумался.

      – И ты предлагаешь опустить руки?

      – Еще чего! Но покушения на него лишены смысла.

      – Тогда что?

      – Переворот. Нам нужен переворот в Союзе. Чтобы к власти пришли как можно более радикальные и непримиримые люди.

      – Они последнее время что-то часто умирают. Да и переворот уже пытались провернуть. Тухачевского и его команду до сих пор держат по подвалам. Фрунзе явно что-то задумал. Иначе давно бы суд организовал над всеми этими дураками, что так глупо подставились.

      – Согласен. Это все неспроста. Но Лейба-то пока жив.

      – И что с того? Он же не рвется возобновлять с нами сотрудничество. Зазнался. Добрые дела помнить совсем не хочет.

      – Это было ДО того, как умер Иосиф. Сейчас, как мне сказывают, он боится. И даже вроде как хочет бежать.

      – Здравая мысль. Я бы на его месте давно покинул те… хм… «благодатные места». В упырей я все равно не верю. А вот в то, что Фрунзе его разыгрывает как разменную карту, – тут и провидцем быть не нужно. Все слишком очевидно. Тем более что карты, если верить твоим словам, Фрунзе сам сдает под столом. И нам не все видно: кому, чего и как. Лейба же никогда не был силен в интригах, о чем он и сам знает. Вон Иосифу проиграл вчистую. Его обдурили как дитя. Так что, да, я бы на его месте давно уже был за пределами Союза. Он проиграл. И это слишком очевидно.

      – Не так уж и очевидно. В Союзе еще остались силы, способные все перевернуть. Фрунзе старым коммунистам-марксистам не по душе. Мягко говоря, не по душе. Там хватает тех, кто готов его убить, задушив своими руками за измену революционным идеалам. Он ведь свернул и Мировую революцию, и вместо попытки построить социализм в отдельно взятой стране занялся совсем другими делами.

      – Я знаю. Но разве они настолько глупы, чтобы выступить против армии с полицией? Ты сам-то веришь в это? А даже если эти бараны на это решатся, то он их перестреляет всех скопом. И делать на них ставку – абсурд.

      – Если армия