Ангелы Вита: ночью все волки серы. Елена Свободная

я. – Мне так спокойнее за свою шкуру.

      Он пожал плечами и сбросил скорость, чтобы не пропустить поворот.

      – Способность видеть вокруг себя досталась мне от отца, Огастуса Крикерли. Может, слышала, один из сильнейших темных магов времен войны с Перерожденцами…

      Я невольно оскалилась, сжимая в трансформировавшейся ладони флягу. Так вот оно что! Глухой, предупреждающий рык вырвался из изменившегося горла. Я мгновенно вспомнила и фамилию, и все остальное.

      – Э-эй, – не на шутку заволновался парень. – Гарта! Ты ч-ч-чего?!..

      – Ничего, – буркнула я, с трудом беря себя в руки и отворачиваясь. Ну, спасибо, ребята! Только этого отпрыска ненавистного ублюдка мне и не хватало в попутчиках! К счастью, стенки фляжки не сдались под моими когтями, и я сделала еще один глоток. – Как бы тебе объяснить, малыш…

      Я слегка замешкалась. Стоит ли вообще об этом говорить? О том, что темный гаденыш устраивал расправы в наших общинах и о том, что у меня были к нему личные счеты. Мариам родился сильно после войны и вряд ли даже подозревал о папкиных похождениях. Он продолжал недоуменно коситься на меня, сворачивая в поля, и сейчас от него отчетливо пахло страхом. Страхом существа, пытающегося понять, сильно ли голоден волк, глядящий на него из кустов. Я резко выдохнула. Стоп, Гарта. Так нельзя. Хотя бы потому, что парню еще везти тебя и везти, а потом и спину твою прикрывать. К тому же Вит не одобряет стереотипного мышления. Я сделала еще один глубокий вдох.

      – Видишь ли, я сильно старше тебя, – медленно начала я. – Настолько сильно, что мне довелось встретиться с твоим отцом на узкой тропинке, аккурат двести лет назад… И только благодаря тому, что я очень хорошо себя контролирую, твоя голова пока еще составляет с туловищем одно целое.

      – Да он мне и самому не слишком-то нравился, – обезоруживающе улыбнулся темный, прибавляя скорость. – И хорошо сделал тот, кто упокоил старого г…ка.

      – Какие у вас нежные отношения… были, – пробормотала я, окончательно успокаиваясь. Прохладный ночной воздух щекотал коротко стриженую макушку и остужал горящие щеки и уши. Вспышка безосновательного гнева миновала, хотя и признаваться, кто приложил руку к кончине проклятого темного, все же не стоило. Именно после этого случая магистр Гроттернбергский обратил внимание на молчаливую аспирантку Кайю Эрихто́.

      – Не то слово! – улыбнулся Крикерли-младший. – Пока у меня не проявилась Тьма, он был уверен, что я не его сын!

      "Серьезно? – мысленно хмыкнула я. – У черноволосого, худощавого, темноглазого мерзавца могли появиться сомнения при виде такого дитя? Да ну что вы! Я, конечно, твою маменьку не видела, но даже у меня возникло к ней очень много вопросов". Которые, впрочем, имели целью уточнить, как она умудрилась загулять от такого мужа. Но вместо этой длинной тирады, я просто приподняла бровь.

      – Гарта, не смотри на меня так, – видимо, поняв ход моих мыслей, расхохотался он. – Я просто похож на деда по материнской линии!

      К своему удивлению, я тихо рассмеялась. Душевная боль, сковывавшая меня