Качели. Ракитин Кирилл

маленькие девочки не ночуют на качелях», – едва не сказал вслух Егор, но лишь пожал плечами, тут же коленкой пресекая Танину попытку повернуться ещё раз.

      – Ой, – сказала Таня, и схватилась за бок.

      – Что случилось? – замер Егор, – я же лишь слегка, чтоб ты не вертелась.

      – Ничего, – ответила Таня, – это я вчера ушиблась. Уже всё прошло.

      Но Егор не зря тренировал внимательность к мелочам. Он видел, что ничего не прошло, и что не может быть так долго и так сильно больно от простого ушиба и лёгкого прикосновения. Он вспомнил, как Таня вчера вскрикивала, когда он брал её за руку, и быстро сложил «дважды два».

      – Всё, – сказал Егор, отступая на шаг, и рассматривая свою работу, – будешь сегодня самой красивой в классе!

      Ему вдруг захотелось сделать что-то для этой, в общем-то по-прежнему чужой, но такой непохожей на других, девчонке. Которая, ещё несколько часов назад, была ему совершенно безразлична, а сейчас, отчего-то, он её такой чужой уже не воспринимал. Егор сел перед Таней на корточки, и, сплетя руки, положил их ей на колени, не давая подняться.

      – Таня, – сказал он, внимательно глядя ей в лицо, – КТО. ТЕБЯ. УДАРИЛ?

      Таня сморщилась, словно вновь собираясь заплакать, и попыталась встать, но Егор не дал ей этого сделать.

      – Таня, не надо плакать, и не надо убегать. Поверь, от ЭТОГО убежать нельзя. Мне тоже доставалось, и я знаю.

      – Тебе? – переспросила Таня.

      – Конечно. Мальчишки, даже если они играют в куклы, всё равно остаются мальчишками, а все мальчишки знают, что такое драка.

      – Ты любишь драться? – нахмурилась девочка.

      – Нет, терпеть не могу; да я и не умею драться толком. Поэтому мне обычно и доставалось больше всего.

      – Тогда зачем же ты дрался? – удивилась Таня.

      – Потому, что иногда нет другого выхода.

      – И ты не боялся, что тебе будет больно? Что тебя побьют?

      – Я же тебе толкую; иногда просто нет другого выхода, и убежать тоже нельзя.

      – Почему?

      – Потому, что от себя и своего страха невозможно убежать. Никому нельзя. И тебе тоже не удастся. Так кто тебя ударил?

      – Папа, – помолчав сказала Таня. – Он хотел выбросить мой альбом, а я не дала.

      – Ты молодец, – сказал Егор, поднимаясь, и помогая встать Тане, – ты не испугалась. Это уже не мало, тем более для девчонки. А рисунки у тебя замечательные! Было бы очень жаль, если бы они пропали.

      – Тебе понравилось? Правда? – обрадовалась Таня, тут же забыв о неприятном разговоре. – Когда ты успел посмотреть? Утром?

      – Да я пол ночи на них смотрел, и настолько увлёкся, что так и уснул с твоим альбомом в руках, – рассмеялся Егор. – Ты оставишь мне их ещё посмотреть? Это надо делать не на ходу, и лучше всего, когда все спят. Это моё самоё любимое время.

      – Я тоже рисую, когда все спят. Мне ещё и за это попадает. И от мамы тоже, – улыбнулась Таня. – Но мне кажется, что нас уже зовут.

      «Нас», – отметил про себя