Твой девятнадцатый век. Натан Эйдельман

старины» постоянно стремились спасти как можно больше ценных и быстро исчезающих свидетельств прошлого (особенно такого прошлого, которого не было, то есть долго содержавшегося под арестом и запретом). Понятно, они попытались двинуться по указанному следу, и, хоть жандармский генерал Левенталь не казался слишком обнадеживающим адресатом, тут же было отправлено письмо (черновик его сохранился в архиве редакции): «Ваше превосходительство, не соблаговолите ли Вы сообщить…» и т. д.

      Ответа, кажется, вообще не последовало. Во всяком случае, о «сундуке на чердаке» ничего положительного узнать не удалось…

      Однако пятнадцать лет спустя «Русская старина» из номера в номер печатает документы именно из того сундука…

      2 мая 1887 года молодой историк литературы Вячеслав Евгеньевич Якушкин (внук декабриста Ивана Якушкина) писал из Москвы в Ярославль своему отцу, Евгению Ивановичу, известному общественному деятелю, замечательнейшему знатоку декабристов и Пушкина: «Алексей Шахматов… хотя только что кончает курс в университете, но нельзя сомневаться, что он займет одно из самых видных мест в русской филологии…» Оказывается, они вместе задумали «целую программу сбора сведений о народной жизни»: план изучения сказок и песен разработали сын и отец Якушкины, а Шахматов – «программу изучения народного языка». Мы сейчас знаем, что вышло из тех молодых людей: Вячеслав Якушкин станет крупнейшим пушкинистом, членом-корреспондентом Академии наук, Алексей Шахматов же действительно «займет одно из самых видных мест» – академик, светило мирового класса…

      Но сейчас, в 1887-м, они разъезжаются на лето – выполнять «программу», иронизируя насчет «будущих лавров»: Якушкин – в Ярославль, к отцу; Алексей Шахматов, давно лишившийся и отца и матери, – к сестре Елене, в саратовское имение Губаревку…

      К зиме друзья съезжаются в Москву, и Шахматов преподносит партнеру совершенно неожиданный подарок… Разбирая с сестрой оставшуюся от родителей библиотеку, вдруг находят большую (более сотни листов) пачку старинных писем и рисунков: письма Вяземского декабристу Александру Бестужеву; Грибоедов – Кюхельбекеру; Булгарин – декабристу Корниловичу; быстрый рисунок «декабрист Давыдов на допросе»; рисунок – заседание самого тайного следственного комитета; еще письма: Пушкин – Рылееву (два письма), Пушкин – Александру Бестужеву (девять писем!).

      Шахматовым не у кого было спросить, когда и как все эти таинственные исторические сокровища попали к их родителям, но они быстро убеждаются, что это собрание было некогда составлено одним человеком (письмо, ему адресованное, сохранилось в той же пачке). Этим человеком был Андрей Андреевич Ивановский.

      Десятки воскресших из небытия старинных документов Шахматов вручает другу Якушкину: XIX век – это по его части и по части его семьи (третье поколение Якушкиных делает и изучает историю своего столетия!)…

      Вскоре «Русская старина» начнет публиковать те самые документы, о которых в редакции давно знают (псковское