Линии. Другая память. Янина Ярс

стало понятно почему кричали девочки из первого купе, они проспали или просто не успели одеться… И их побили за это.

      Неужели здесь за все нарушения получаешь плетью? Чего еще тут нельзя делать? И разве можно к такому привыкнуть?

      Проводница дала знак, что мне пора выходить. На перроне стояла женщина лет тридцати пяти в темно-синем костюме. Это была Анна, моя опекунша. Она улыбнулась и поприветствовала меня. Я сделала тоже самое в ответ. На свое удивление я сразу же поблагодарила ее за то, что она решила меня приютить. Не знаю почему, но слова сами вырвались, как будто я их отрепетировала. Это было странно. Обычно я теряюсь и не могу выдавить ни слова. А тут…

      Я пошла вслед за ней. Выйдя с вокзала, я увидела множество серых машин. Одна из них подъехала к нам, и мы сели на заднее сидение. Я не знала можно ли мне говорить или меня опять отлупят, поэтому старалась молчать и сидеть ровно.

      Неожиданно Анна она спросила.

      – Как доехала?

      – Э…у…Хорошо. – я опять начала тормозить.

      Было очень страшно ответить неправильно. Так и получилось. Я забыла сказать “спасибо” за то, что она интересуется моим самочувствием и водитель сразу же сделал мне замечание. Я ответила, что поняла и извинилась. И опять не сказала “спасибо”. И снова водитель сделал мне замечание. И добавил, что мне будет тяжело с такими манерами…

      Зачем этот тупица вообще влез? Разве это его дело?

      Я начала паниковать, но моя опекунша ответила ему за меня. Она сказала, что в первый день так у всех и что я скоро привыкну. А потом поблагодарила его за заботу.

      Мне казалось, это бредовой игрой. Что за идиотизм – говорить “спасибо” за каждое слово.

      Может мне еще этой придурошной проводнице надо было сказать “спасибо” за то, что она меня ударила?

      Всю остальную дорогу мы ехали молча. Я начала рассматривать улицы. Везде были только спальные районы с одинаковыми домами и какие-то непонятные магазины. Ни многоэтажек, ни ресторанов я не заметила, хотя ехали долго.

      Мое молчание прекратилось только в доме Анны. Когда мы вошли, она повернулась ко мне и сказала

      – Все! Теперь расслабься!

      Я выпучила глаза и застыла на месте. Нужно было что-то ответить, но я просто смотрела на нее. Она поняла, что у меня шок и продолжила сама.

      – Пока ты в доме и нет посторонних или гостей, можешь чувствовать себя спокойно.

      – Спасибо – очень тихо ответила я и она рассмеялась.

      – Хорошо, что ты благодаришь. К этому действительно лучше привыкать. Но если в кругу своих ты забудешь, ничего страшного не случится.

      – А если в кругу не своих?

      – Тогда тот, кто “не свой” может потребовать, чтобы для тебя привели обучение.

      – Обучение? В смысле?

      – Тебе придется учить правила благодарности до тех пор, пока ты не сможешь их цитировать. Только сами способы обучения тебе могут показаться жестковатыми.

      – И какие же это способы?

      – Могут быть разные. Мой брат Антон обучает своих