Азъ есмь Софья. Сестра. Галина Гончарова

попробовал поиграть с сестренкой. Софья, недолго думая, научила его еще и старинной игре «камень, ножницы, бумага, грифель, пламя и вода…».

      Отлично получилось, кстати…

      На очереди были классики и резиночки. «Казаки-разбойники» все-таки пока перебор. А то, что резинок пока нет, – тоже не беда. И тесемками обходились, когда надо было…

      Софья приручала ребенка и мрачно думала, что это ей наказание свыше. Со своим сыном не возилась? С чужими детьми будешь заниматься! Да не по принципу «продержаться до прихода родителей и спихнуть дитятко», а с чувством, с толком, с расстановкой, чтобы ребенок к тебе привязался и полюбил. Не нравится? Ты бы лучше шесть раз смету на строительство торгового центра пересчитала? А выбора нет… не дают…

      Пришлось ломать себя через колено и заниматься с мальчишкой. Играть, соревноваться, учить…

      Одним словом, через неделю царевич был вполне ручным и с удовольствием то сам приходил к сестренке, то отказывался с ней расставаться. Какой главный ключ детей?

      Интерес.

      А с Софьей ему было интересно, вот и весь сказ. Былины надоедали, дядька, который пытался учить, – тоже, няньки – злили, а девочка была источником новых забав.

      Скакалочка. Несложно? А вот вы попробуйте то так, то этак, с перехлестом, с поворотом… это Софья уже могла. Алексей пока не мог, но уступать пигалице?

      Царица, к счастью, принемогла. Беременность протекала тяжело, оно и неудивительно. Каждый год по ребенку – тут лошадь загнется, не то что женщина, а без нее никто к детям не лез.

      Анна сидела с сестрой, когда приезжала, царевны Михайловны тоже, к везению девочки, занимались своими делами – они вообще поделили сестер, и Татьяна опекала Марфу, а Ирина – Евдокию. Старших Софья собиралась им оставить, лишь бы не лезли, младшими занималась Анна Никифоровна, а вот они с Алексеем пока осваивали общество друг друга.

      А потом, постепенно, Софья смогла и переключиться на дядю Федора.

      Произошло это случайно, ну, как… почти закономерно, что если царевич и царевна много времени проводят вместе, то дядька, позвав учиться одного, наткнется на умоляющие глазки другой.

      – Дяенька… мона?

      И глазки кота из Шрека состроить, даром, что ли, у Софьи в свое время такая заставка висела? Нагляделась… с секретаршей-кошатницей.

      Что предполагал боярин Федор, Софья не знала, хотя и догадывалась. Впрямую царских отпрысков посылать не рекомендуется, даже более того – их надо слушать. Просто мелочь – она глупая и ее можно уболтать, подкупить сладостями, игрушками, погремушками… а если Софья уже не ребенок – она и действует не по-детски. И княгине Лобановой-Ростовской уже нет входа в ее покои, ибо чадушко каждый раз такой рев устраивает, что стены дрожат. А выходит княгиня – и тут же тишь, да гладь, да царевна улыбается солнышком… вот она и не заходит, чтобы не нарваться. И шпионок своих хоть и пытается подсунуть, но очень осторожно.

      Так что Федор Михайлович собирался взять Софью с собой, а когда ей будет скучно и она поднимет рев или начнет шалить, – выставить ее с полным