Иисус Неизвестный. Дмитрий Мережковский

Pistis Sophia, куда он, вероятно, занесен из более древней, от середины II века, тоже гностической книги, Genna Marias (Рождество Марии), а туда, в свою очередь, из какого-то неизвестного нам, еще более древнего источника,[256] может быть, того самого, из которого черпал и Лука, – из сердца Матери: «Мария сохранила все слова сии, слагая в сердце своем» (Лк. 8,19.)

      Вспомним также, что слово «Дух», по-еврейски Rûach, по-арамейски, на родном языке Иисуса, Rûcha, – женского рода.

      Матерь Моя – Дух Святой,

      говорит Иисус в «Евангелии от Евреев», – древнейшем и к нашим синоптикам ближайшем из неканонических Евангелий, в книге же иудеохристианской общины эльказаитов (Elkasai), почти современной Евангелию от Иоанна (начало II века), Дух Святой – «Сестра Сына Божьего»,[257] а в Откровении Иоанна – «Невеста» Христова, Церковь: «И Дух, и Невеста говорят: прииди!» (22, 17.) Мать, Сестра, Невеста – три в Одной.

      Все это будем помнить, читая Апокриф Pistis Sophia.

      XIV

      Дева Мария Господу, по воскресении Его, говорила так:

      …Будучи Младенцем, прежде чем Дух сошел на Тебя, был Ты однажды в винограднике с Иосифом. И Дух, сошел с небес и, приняв на Себя Твой образ, вошел в мой дом. Я же не узнала Его, и подумала, что это Ты Сам.

      И Он сказал мне: «Где Брат Мой, Иисус? Я хочу Его видеть».

      И я смутилась и подумала, что призрак (демон) меня искушает.

      И, взяв Его, привязала к ножке кровати, пока не схожу за вами.

      И я нашла вас в винограднике, где Иосиф работал.

      И, услышав слова мои к Иосифу, Ты понял их, и обрадовался и сказал: «Где Он? Я хочу Его видеть».

      Иосиф же, слыша слова Твои, изумился. И тотчас же пошли мы и, войдя в дом, нашли Духа, привязанного к ножке кровати.

      И, глядя на Тебя и на Него, мы видели, что Вы совершенно друг другу подобны.

      Дух же привязанный освободился, и обнял Тебя, и поцеловал, а Ты – Его. И Вы стали Одно.[258]

      XXV

      Варвара или ребенка неумелый рисунок, невинно-кощунственно искажающий какой-то неизвестный подлинник – может быть, очень далекое воспоминание, слишком на явь не похожий потому наяву забытый, иную действительность отражающий сон, – вот что такое этот Апокриф.

      Дух – маленькая девочка, привязанная к ножке кровати, для нас, «просвещенных» и «взрослых» людей, – варварски или детски нелепое кощунство. Многим, ли, однако, лучше Дух – Животное, Голубь? И не все ли человеческие образы Бога, человеческие слова о Боге невинно, невольно кощунственны? Будем же, не останавливаясь на словах и образах, искать того, что за ними. Взрослым сердцем нашим мы тут ничего не поймем; но если бы мы могли чудом найти наше детское сердце, то, может быть, в нем, как в солнце, ожил бы снова этот на земле увядший, неземной цветок.

      XXVI

      Будут два одна плоть, —

      говорит первый Адам, и скажет Второй (Быт. 8, 24; Мт. 19, 5.) Два

256

Zahn, Geschichte des neutest. Kanons, II, 1890–1892 S 764 – Henneke II, 95, 99.

257

Epiphan., Haeres., 53, l. – Ed. Meyer, I, 255.

258

Pistis Sophia, c. 61. Henneke, 102–103. – Die griechischen christlichen Schriftsteller. Ausg. der. Berl. Akad., XIII, 78.