Мысли вслух во сне и наяву. Книга первая. Татьяна Васильевна Володина

попытаться спрятать ее глубоко внутри, так глубоко, чтобы та не мешала дышать и жить в настоящем. Таня закусила губу, прогоняя мысли о прошлом. Однако у нее ничего не получалось. Чем больше проходило времени, отдалявшего ее от Егора, тем четче она помнила каждое произнесенное им слово, каждый жест, каждый поцелуй. Вот и сейчас: она закрывает глаза и видит его оливково-зеленые глаза, его яркие губы – они приближаются к ее лицу и целуют нежно, долго, словно пьют ее, а она, как тогда, вся отдается этому чувству. Какому чувству? Внутри все сжимается, а на глаза наворачиваются слезы. Что это за чувство, если после последнего поцелуя прошло уже семь лет, а рядом лежит мужчина, который ее нежно обнимает уже четыре года и она любит его. Любит! Любит или думает, что любит? Она не выбирала Кирилла, она никогда никого не выбирала. Всегда выбирали ее, а затем она откликалась на зов или не откликалась, и тогда они уходили. Ушел и Егор, но не потому, что она не откликнулась. Она влюбилась в него в вечер их знакомства и готова была следовать за ним, пока смерть не разлучит их. Не случилось. Он ушел от нее, а она осталась одна… Таня погладила лицо спящего Кирилла. «Кирилл – это мне подарок от судьбы», подумала она и стала осыпать его легкими нежными поцелуями, пока тот не открыл глаза и, улыбнувшись тихой нежной улыбкой, со сладким стоном прижал ее к себе. Она погладила его по щеке и потерлась носом об его нос и тут же почувствовала вес его знакомого поджарого тела, почувствовав животом его возбуждение, тихонько застонала.

      Бегать этим утром у Кирилла не получилось. Время поджимало, у него с утра была намечена встреча, и он спешил, лукаво поглядывая на Таню. На лице блуждала довольная улыбка. Таня уже была в платье, когда Кирилл, подойдя к ней, поцеловал ее в основание шеи и застегнул молнию вдоль изгиба спины, который он так любил.

      – Сегодня ляжем пораньше, – в его голосе прозвучала твердость, но Таня тут же отозвалась тихим хихиканьем. Она знала, что, как всегда он будет до полуночи ковыряться в ноутбуке. Но ответила так же твердо:

      – Однозначно, – и они оба засмеялись. Он хотел ее всегда. Хотел прикасаться к ней. Только работа могла отвлечь его от нее.

      Это утро было симфонией покоя и нежности. Ход времени словно отменен, но хлопнула входная дверь и Таня поняла, что Кирилл ушел и ей тоже нужно поторапливаться. Она ни словом не намекнула ему, что ее обидел его вечерний заход к Юлии и ужин с ней, а ведь она так и не ужинала вчера. Ждала его.

      Рабочий день еще не начался и, не заходя в свою рабочую комнату, Таня подергала дверь кабинета главного редактора. Дверь была не заперта, и она заглянула в кабинет, который представлял собой длинную комнату, в которой, под стать ей, стоял длинный стол для заседаний редакционной коллегии журнала. Письменный стол главного стоит за этим огромным столом у противоположной стены, напротив двери и когда ее открываешь, то приходиться вглядываться вдаль – на месте главный редактор или отсутствует в данный момент. Зрение