Витязь. Содружество невозможных. Наталия Нестерова

определенные правила. Я не смогу считать себя… мужиком… венчающим ряд предшественников. С которыми у тебя не было проблем.

      Ирма отшатнулась.

      – Ты…

      – Ты не скрывала же этого… и не скрываешь. Поэтому я… попросил.

      – Ты что же, – медленно сказала женщина, – ты считаешь, что я смогу с кем-то путаться, когда ты… когда я… когда я сказала тебе у Беспрозванных…

      – Я слышал, что и как говорили Алина и Макс за ужином, – медленно сказал Тайтингиль. – Они были готовы даже назвать друг друга мужем и женой, не придавая этому никакого значения. Я молчал. Но я слушал. Они в близости, но не будут думать о ребенке. Разве такое бывает? Если я… то я непременно буду. Ты не понимаешь, наверное… Я пришел оттуда, где мои соплеменники жили вечно, но долгие века не рождали детей. И так говорить при возможности зачать ребенка, как это делаете вы, люди… даже не говорить – делать так… Я не могу, правда.

      – Ох-х… – Ирма, надежно защищенная гормональной спиралью, тем не менее всегда выдавала любовникам презервативы… а в случае отказа – вышибала их в единый миг. Она вела. Всегда вела в отношениях. И…

      Споткнулась о взгляд эльфа. Жестко споткнулась, как об острый камень на дороге.

      – Ты… – Ирма облизала губы, – о боже!

      – Мне кажется, – так же осторожно, словно обходя рассыпанные на дороге острейшие осколки чьих-то надежд, сказал витязь, – мне кажется, нам нужно еще немного времени. Ирма. Говорить. Для начала.

      У Ирмы было ощущение, что она стоит на краю пропасти. С чего? Почему? Что, собственно, меняется? Что так уж сильно может измениться?

      Архангел!

      Бороться, не отпускать. Она представляла себе борьбу с каким-то внешним миром; а борьба предстояла внутри ее самой. Для начала – смириться. И сказать – да, пока мы будем вместе, я буду слушать тебя. Я буду.

      Слушаться.

      Дотошно выяснить для начала все его эти правила. До того как. Обдумать их. Систематизировать, законспектировать…

      Ирма тряхнула головой.

      – Тайтингиль… я готова. На все. Я буду слушаться тебя всегда, когда ты напомнишь мне о твоих правилах. О том, что ты не человек. Я даю тебе обещание. Принять… все.

      Внутри что-то сладко оборвалось. Будто давно подвешенная на нитке тяжесть вдруг перетерла упругий шелк и освободила часть души, выпрямившуюся живой веткой.

      Эльф был рядом – во рту, внутри тела, внутри и вовне; Ирма, позабывшая о правилах и ритуалах плотских игр, самозабвенно кричала, извивалась, почти теряла сознание. Это был простой секс, простой, но настолько глубокий и чувственный, какой, пожалуй, могут представить себе только шестнадцатилетние девушки, осваивая первые ласки, подсунув при этом книгу стихов о вечности и смерти под подушку. Это не было похоже ни на что, доселе пережитое опытной и взрослой Ирмой.

      Это было единение слитых душ – романтическая глупость, о которой он говорил в самом начале, это было оно, без чего не мог этот всамделишный, чудной, прекрасный, дивный эльф.

      И не могла теперь она.

      Ирма уснула в его руках, взорвавшись