Витязь. Содружество невозможных. Наталия Нестерова

год играем в сладкую парочку, и свобода. Макс с квартирой. Всем хорошо. Мне не жалко. Мм? И да, да, только после того, как поступлю.

      – Ох, еще и поступление, Алина… ты понимаешь, сколько денег надо – на все?

      Тверденький кулачок стукнул в стол.

      – Мам! Сама поступлю!

      – Сама… ладно.

      – Ты покладистая такая, мам!

      – Да. Сколько денег на свадьбу надо?

      – Ну… ну, полляма, Максик? Твои сколько дадут?

      – Я не говорил еще. Пусть будет сюрприз. Я вот тут, Ирма Викторовна, и, э-э-э, Тайтингиль, прошу руки Алинки. Дадите?

      Эльф молчал, спокойно занимаясь кусками сочной индейки на своей тарелке, Ирма отделывалась неопределенными фразами.

      Поев, загрузив посудомойку, Алинка и Макс отправились куда-то покататься на машине.

      Ирма ушла в свою комнату.

      Эльф усмехнулся и снова оккупировал подоконник с азбукой и планшетом.

      Ирма сдалась спустя полтора часа, когда Алинка позвонила и сказала, что переночует у Наташи.

      Пришла к подоконнику в туго перепоясанном пеньюаре бежевого цвета, отделанном кружевами. Села в кресло напротив эльфа. В руке в невысоком стаканчике позванивал лед, умягчая вкус виски.

      – Итак… то тебе Котик так нехорош, что ты готов убить за то, что я тебе принесла его халат. То он так хорош, что ты запросто уезжаешь с ним, берешь его айфон. То ты из другого мира, то ты знаком с Котовым вплоть до дружеского мордобоя. Поясни. А то и впрямь окажется, что ты не Тайтингиль. А Игорь Приходько.

      – Я знал Азара в ином теле и в ином мире. Мы были непримиримыми врагами, но однажды он спас мне жизнь.

      Ирма собралась что-то сказать еще – что-то ироничное, хлещущее; она не любила чего-либо не понимать или чувствовать себя одураченной. Но эльф гибко спрыгнул с подоконника, секунда – и он был рядом, еще секунда – и Ирма на его руках, обхватив стройную мощную шею, отдается поцелую; эльф беззвучно взбежал к себе на второй ярус квартиры, обнимая женщину, обвивая ее руками и не отпуская губами губ.

      Ирму затрясло; повело по телу – горячим, горячим…

      Эльф целовал глубоко, забирая губы, язык Ирмы; просто целовал. У кровати Ирма вцепилась в пуговицы его сорочки и, почти разрывая, стащила ее с широких плеч. Провела пальцами по едва видному шраму, белой ниткой пересекающему плечо и почти половину груди, достигающему соска. Тайтингиль безошибочно дернул за поясок, и пеньюар разлетелся, открыв тонкую короткую сорочку. Эльф коротко застонал. Ирма присела на корточки, расстегнула льняные брюки и освободила длинные ноги мужчины; но эльф, почти бросив ее на кровать, вдруг прошептал прямо в ее губы:

      – Ш-ш-ш.

      – Что, ну что-о?

      – Это время, – витязь дышал так, что Ирма видела и ощущала могучие движения широкой груди, – время, которое я смогу быть с тобой… ты проживешь его по моим правилам.

      – Это как?

      – Я подскажу, когда придет пора… я в твоем мире, и я твой гость. Но если я буду твоим мужчиной – определенные решения останутся за мной.

      – И