Серая жизнь. А Листопадов

шкаф с дверями, смастеренными из коры деревьев, но отличался болотным цветом. Справа, напротив, стоял старинный аналог современного кухонного шкафа, выполненного в резном стиле из цельного массива дерева с прозрачными стеклянными дверцами. За стеклянными дверцами можно было углядеть банки с сыпучими порошками, колбы с яркими ядовитыми микстурами, сосуды с какими то крупными ингредиентами, наподобие ногтя или уха. Ко всем емкостям крепились ленты с надписями, которые герой тщетно попытался прочитать, но сделать это можно было только подойдя вплотную. По бокам комнаты располагались другие исторические атрибуты: античная амфора песочного цвета, блестящие доспехи рыцаря в полный рост, плетеная ступа с метлой внутри, черная длинная остроконечная шляпа с полями.

       Посередине комнаты стоял вполне современный стол и мягкое кресло. Кресло было свободно, а вот на столе сидела женщина, закинув нога на ногу и невозмутимо ела йогурт из банки чайной ложкой. Герой стал приглядываться к психологу: непонятно, что послужило веселой раскачке ее ног – тяжелые яркие кричащие гриндерсы служили маятником или общее внутреннее состояние героини было тому виной.

       Обратив внимание на клиента, психолог извинилась, но сделала это слегка надменно: "Извините за антураж, поесть нормально не получается".

       Герой беспристрастно продолжил диалог: "Понятно. Мне бы это, печать поставить и расписаться".

      – Так быстро? А как же процедуры?

      – Какие еще процедуры?

      – Процедуры, соблюдение правил, норм или вы думаете мы тут ничего не делаем?