Леди исправляет прошлое. Мстислава Черная

подведённые глаза, а губы тронуты перламутровым блеском.

      Я делаю шаг вперёд и склоняюсь в реверансе.

      – Доброе утро, леди Миянора.

      – Утро, леди Юджин, – ловко вклинивается она, не позволяя завершить фразу. – Уже день.

      – Сожалею, леди Миянора.

      – Ах, избавьте, леди Юджин, – безразлично отмахивается она и устраивается на диване.

      Несколько неожиданно, что она отказывается от возможности пройтись по мне, но мне же лучше.

      – Да, леди, – склоняю я голову.

      – Я слышала, из-за вас лорд Диан Ратти был вынужден бросить вызов лорду Лоуренсу Гельдерну? Поединок состоится сегодня в полдень. Ах, лорд Гельдерн может пострадать. Я не слышала, чтобы он участвовал в поединках прежде.

      – Лорд Гельдерн очень мягкий человек.

      Я не лезу в беседу, но отмолчаться мне не позволяют:

      – Леди Юджин, за кого будет болеть ваше сердце?

      – Лорд Гельдерн беспокоился о вас, и только поэтому позволил себе лишнее.

      – Лорд Гельдерн оскорбил меня и не пожелал принести извинений. Я бесконечно благодарнаа лорду Ратти за заащиту моей чести.

      – Светлые боги, – восклицает леди Миянора. – Вы разобьёте лорду Гельдерну сердце. Как ужасающе жестоко! Но я буду верить в лучшее. Я буду верить, что любовь победит, и тогда вам, леди Юджин, неизбежно придётся составить счастье лорда Гельдерна.

      А ведь она права… Выиграв поединок, Лоуренс тем самым подтвердит свою правоту, а значит, моя репутация будет разрушена, и герцогиня с полным правом выдаст меня за него замуж. Бездна…

      Я рвано выдыхаю. Миянора расплывается в счастливой улыбке. Её явно радует моё несчастье, и я возвращаю контроль над выражением лица, чтобы не радовать её ещё больше. Я вот только одного не понимаю… Зачем я нужна Гельдернам? Или это герцогиня стремится пристроить меня в их род. Но зачем?! Эхо тьмы и проклятие, которые Лоуренс от меня почуял, тут не причём.

      Разве герцогиня или Геьдерны что-то получили в прошлый раз? Есть невесты, про которых говорят “завидная”, а я ровно наоборот. Я не магиня, не из старшей ветви рода и даже не из боковой, а фактически отсечённой, провинциалка, лишённая столичного лоска, у моих родителей нет никакого влияния, они по меркам аристократии бедны, у меня нет приданого, не маячит ценное наследство. Из интересного у меня только родовое имя – Махаон, но и оно ничего особенного из себя не представляет Махаон по сравнению с Гельдерн всё равно что дворняжка рядом с породистой гончей. Да и опять же, имя рода одно название, у меня ничего нет.

      Или есть, но я об этом не знаю.

      Вечером сяду вспоминать… Хотя муж предпочитал меня не видеть, в самом начале, пока Лоуренс ко мне не охладел, мне ещё позволялось свободно бродить по открытой для посторонних части резиденции, присутствовать на больших семейных ужинах и посещать храм. Какой-то ритуал?

      Леди Миянора окидывает меня презрительным взглядом, усмехается и поворачивается ко второй “любимой” компаньонке:

      – Слышали новость? Утром пришёл менестрель.

      О?!

      – Настоящий?! –