Мамa. Катя Майорова

демонстративно проверила дату, показываю всю свою ответственность. Было неудобно. Все приходилось делать одной рукой, второй – держать ребенка, а двигать тележку – свободными частями тела.

      Ася не была уверена, что нужно постоянно держать ребенка за руку, но отпустить не решалась. Пока выбирала творог, ребенок заскучал и стал проситься в отдел игрушек. Ася присела на корточки перед малышом и объяснила, что сначала они купят покушать, а потом пойдут смотреть игрушки.

      Она осталась собой очень довольна. И на всякий случай бросила взгляд на экзаменатора. Ее каменное лицо не изменилось.

      Следующей в списке была колбаса. Что это? Дополнительная проверка? Нужно строго следовать списку или все-таки проявить сознательность и самостоятельно исключить из списка вредную для ребенка еду? Ася чувствовала, что начинает паниковать. Ей не хотелось облажаться перед самым финишем.

      Пока Ася размышляла над колбасой, возникла проблема посерьезней. Ребенок заметил стенд с шоколадками. Все произошло настолько быстро, что у Аси не было ни малейшего шанса предотвратить эту встречу.

      Мальчишка выдернул свою ладошку из Асиной руки и устремился к стенду со сладостями. Она рванула за малышом и догнала его ровно в тот момент, когда пухлая ручка ребенка уже хватала запретный продукт с полки. Ася успела предотвратить одну проблемную ситуацию, но спровоцировала другую. В то же мгновенье перед ее глазами предстала самая эпичная картина из всех, которые она когда-либо видела. В считанные секунды произошла невероятная трансформация – милый трехлетка превратился в настоящее исчадие ада. Его глаза налились слезами и стали красными, а изо рта вырвался истошный крик. Мальчик упал на кафельную плитку и принялся кататься. Он колотил руками и ногами по полу и воздуху. У Аси мелькнула мысль, что пора вызывать экзорциста.

      В первые минуты истерики Ася пыталась держать лицо и старалась договориться с ребенком – пыталась объяснить, сторговаться, но он ее не слышал. Зато его слышал весь магазин. Ася оглянулась по сторонам – количество любопытствующих росло с каждой секундой. Все смотрели на нее с осуждением и презрительно качали головами. Ей хотелось провалиться сквозь землю или, как минимум, упасть на пол рядом с этим «бесенком», утратившим для нее всякую привлекательность, и тоже закричать от усталости и беспомощности.

      Ася понимала, что это провал, но не понимала, почему экзаменатор до сих пор бездействует. Он ничего не делал, ребенок продолжал истерить, а испепеляющие взгляды любопытствующей публики сводили с ума. Ася физически ощущала, насколько сильно у нее натянуты нервы. На секунду она закрыла глаза и услышала… Хлопок? Или ей показалось? У Аси мелькнула мысль, что это лопнуло ее терпение.

      Она открыла глаза, рванула к стенду с шоколадками, схватила сколько поместилось в руку и всучила их плачущему ребенку. Портал в ад был закрыт – на лице малыша снова сияла блаженная улыбка. Но вместе с тем она в очередной раз закрыла себе дорогу к обретению материнских прав.

      Разъяренный