Профессор Хьюз. Климентина Чугункина

мне ничего не надо. Благодарю за всё, но мне хотелось бы уйти. Принесёшь мою одежду?

      Хемиш едва заметно напрягся.

      – Ты сказала, что у тебя нет семьи, поэтому тебе незачем возвращаться домой после всего случившегося. К тому же ты больна и доктор прописал тебе постельный режим.

      Мой собеседник считал эти доводы очень убедительными, но не я.

      – Я благодарна тебе за спасение своей жизни, но всё же мне не стоит пользоваться твоим великодушием, и я считаю, что оставаться здесь долее…, – я задумалась, подыскивая подходящее слово, – неприлично.

      – Ты имеешь в виду то, что о тебе могут подумать соседи? Не беспокойся, и им, и доктору я сказал, что ты моя кузина. Моя прислуга уволилась, так что пока я один. Ты мне не помешаешь.

      – Я имею в виду твоё отношение ко мне. Тебе ведь что-то от меня нужно, не так ли? Я не поверю, что ты приютил мне просто так.

      Хемиш непонимающе на меня уставился.

      – Но это так. У меня не было задней мысли. Если хочешь, я готов признаться, что ты не в моём вкусе, поэтому можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. С моей стороны не последует никаких неблагородных действий.

      Его признание и то, как просто он всё это сказал, немного задело моё самолюбие.

      – Тогда зачем ты мне помог? – скорее потребовала, нежели спросила я, допив молоко.

      – Я не мог допустить, чтобы смерть свершилась на моих глазах. Любой бы тебе помог.

      – Я не говорю о том, что ты не позволил мне утонуть. Это бы сделал любой. Почему ты принёс меня к себе домой, вызвал доктора? Почему так заботишься обо мне?

      Я начинала раздражаться за то, что он не мог понять, что именно я имею в виду.

      – Потому что ты нуждаешься в том, на кого бы могла опереться.

      Всё же я была недовольна его ответом. Мне показалось, что он неискренен.

      Однако мне снова стало плохо: сильно затошнило и бросило в жар. Я попросила своего спасителя открыть окно. Сразу же до меня донёсся шум города: машины, люди.

      – Как ты здесь спишь? – удивилась я. – В таком-то шуме.

      – Я привык, но работать предпочитаю в тишине. В моём кабинете окна выходят во двор.

      – Расскажи о себе, – попросила я. – Тогда я останусь, пока не поправлюсь.

      Я действительно хотела остаться. В моей прежней лачуге было невыносимо, а здесь чувствовался уют, да и Хемиш заинтересовывал меня всё больше.

      – Я преподаю в N…ском университете.

      Он умолк, и я поняла, что он больше не намерен ничего говорить.

      – Чем ты занимался во время войны? – задала я первый наводящий вопрос.

      – Работал на авиазаводе, – лаконично ответил преподаватель университета. – Знаешь, я, пожалуй, оставлю тебя. Тебе нужно поспать.

      Но он оставил меня не сразу и в течение верно десяти минут читал лекцию о том, когда, в каком количестве и какие лекарства принимать. Покончив с инструкциями и более ничего не сказав, он ушёл.

      Вероятно, у Хемиша был трудный характер, поэтому он жил один. Его странная манера разговора