Его бывшая жена. Последний шанс. Ирина Шайлина

но из-под пальто выглядывали коленки обтянутые чёрными, полупрозрачными колготками, значит и платье надела. И правда – умница.

      – Я выполняю свою работу, – сухо ответила она.

      Мне выделили люксовый автомобиль и даже водителя, но мне доставляло удовольствие смущать свою бывшую жену. Ей явно не нравится все, что происходит, поэтому я снова втискиваюсь в её крошечную машинку, прямо с сигаретой в руке.

      И Мира молчит.

      – Видимо, тебе очень нужна твоя работа, – хмыкаю я. – Закончились богатые мужики, готовые оплачивать твои прихоти? Или просто постарела и никому не нужна больше? Обидно, наверное.

      Вместо ответа она давит на газ, даже не спрашивая, куда нам ехать. Её машине я не доверяю вовсе, а Мира заставляет её разогнаться до сотни. Чудо китайского автопрома скрипит и трясётся, и я начинаю опасаться за свою сохранность.

      – Ты решила погибнуть и утащить меня с собой?

      – Я бы хотела, чтобы ты сдох в одиночестве.

      И все это – с непроницаемым лицом. Моя Мира и правда очень изменилась, и неожиданно мне горько от этого. От того, что все сложилось так, что мы ненавидим друг друга. А ещё от того, что кажется вдруг, что так было всегда. И все сложнее вспомнить, до чего же раньше было сладко.

      – К империалу, – качаю головой я. – И довези меня живым.

      Парковка полна элитных автомобилей. Красная машинка здесь – как бельмо на глазу, но Мира спокойно паркуется и выходит. Дожидается, когда выйду я, затем нажимает на брелок, запирая машину, словно на такое корыто кто-то может позариться.

      – У вас забронирован столик? – с сомнением уточняет швейцар.

      Он видит, какой стоимости на мне вещи, у него наметан взгляд. Его смущает, из какого автомобиля мы вышли, и дешевое пальто Миры.

      – На имя Тимофея Бессонова, – бесстрастно отвечает Мира. – У господина Бессонова некоторые сложности с финансами, понимаете.

      Столик действительно заказан, растерянный швейцар проводит нас внутрь и принимает нашу верхнюю одежду. Я смотрю на Миру и подавляю желание закатить глаза. На ней платье, да.

      – Ты ходила в нем на утренник к любимым племянникам? – едко спрашиваю я.

      Платье тёмное, в мелкий светлый горошек. Целомудренной длины – почти до колена. На талии перетянуто ремешком. Черт побери, у платья имеется даже округлый воротник.

      – У меня нет племянников.

      Нас передают в руки приветливой хостес, которая выглядит так, словно только сошла с подиума. Она ведёт нас, шагая впереди, её бедра призывно раскачиваются. Но смотрю я не на неё.

      Изменилось не только поведение Миры. Её тело тоже претерпело некоторые изменения. Оно стало более зрелым. Платье сидит на ней достаточно свободно, но тонкий шифон обтягивает её ягодицы, я вижу, как натягивается ткань при шагах, и мне сводит руки от желания стиснуть её задницу руками. Я хочу кусать её, облизывать, я хочу узнавать, какой стала на вкус и наощупь эта новая Мира.

      Сегодня, мысленно говорю я, и от предвкушения шекочет где-то в горле.

      – Ваш столик. Меню.

      Это место меньше всего похоже