В.В. Тетрадь с рисунками на полях. АНОНИМУС

случайно, просто ошиблась дверью. Она открыла дверь, а там…

      И она снова затряслась и залилась испуганными слезами.

      – Значит, до сего дня вы никогда этого человека не видели? – осведомился Загорский.

      Дама в голубом заморгала глазами, открыла рот и замерла, так ничего и не сказав. Нестор Васильевич сделал стойку.

      – Так знаете вы его или нет? – повторил он с нажимом, видя, что дама впала в какую-то прострацию.

      – Откуда же мне знать, знаю я его или нет? – придя в себя, плаксивым голосом отвечала дама в голубом. – Я ведь даже лица его не разглядела, я чуть сознание не потеряла, когда увидела этот нож и эту кровь у него на груди.

      Загорский попросил ее взглянуть на покойного, но та отказалась наотрез.

      – Хорошо, – кивнул коллежский советник, – в таком случае я расскажу вам, как он выглядит, а вы постарайтесь вспомнить, знаком ли вам этот человек.

      Нестор Васильевич, обладавший почти фотографической памятью, буквально срисовал лицо покойного за те несколько секунд, что смотрел на него и теперь чрезвычайно подробно описал его внешность, не упустив даже маленькой родинки на левой щеке. После чего дама в голубом уверенно отвечала, что раньше этого господина она не видела.

      Загорский хотел спросить что-то еще, но тут кто-то забарабанил по его плечу пальцами. Удивленный такой фамильярностью коллежский советник обернулся с самым ледяным выражением лица. Однако холодность его на этот раз пропала втуне – за спиной его маячила деловитая физиономия Ганцзалина.

      – Господину нужна помощь? – осведомился китаец.

      – Пожалуй, – после секундной паузы кивнул Нестор Васильевич. – Пробегись-ка по вагонам и поищи мне черноволосого бородатого брюнета лет тридцати с серыми глазами.

      – У брюнетов не бывает серых глаз, – сообщил помощник.

      – Бывает, но редко, – отвечал Загорский. – Очень вероятно, что на самом деле он перекрасился. Человек он молодой и вряд ли таким образом закрашивал седину. Хотелось бы знать, чего ради он поменял масть?

      – Вы поэтому просите его поискать? – несколько ехидно осведомился Ганцзалин.

      – Нет, не поэтому. А потому, что он, сидя в вагоне-ресторане, наблюдал за Верещагиным, – сурово отвечал Нестор Васильевич.

      Китаец понятливо кивнул. Господин думает, что сероглазый брюнет – и есть убийца?

      Господин, однако, отвечал, что сероглазый не может быть убийцей. Судя по некоторым признакам, молодого человека убили минут за десять до того, как его обнаружила дама в голубом. А сероглазый больше получаса сидел с ними в вагоне-ресторане. Он явно следил за Верещагиным и хорошо бы понять, почему.

      – Кстати, а где Верещагин?

      Загорский оглянулся по сторонам: толпа, загромождавшая коридор, уже схлынула, но его нового знакомца нигде не было видно.

      – Новое дело – сбежавший художник, – процедил Нестор Васильевич. – Ладно, изобразительным искусством я займусь сам, а ты – за сероглазым бородачом.

      И