Остров Скирос. Виктория Горнина

я. Конечно, ей нужны постоянные морские ванны, путешествия, свежий воздух, прогулки с дельфином и много чего еще. Совсем Фетиде некогда заниматься обустройством семейного очага и торчать на кухне. Впрочем, Пелей все готов простить молодой жене. Однако есть один принципиальный момент, а именно – подход к воспитанию детей. При этом Фетида абсолютно не интересуется мнением своего супруга. Шесть раз удалось ей обойти мужа в этом вопросе. И все шесть раз плохо закончились эксперименты матери для рожденных младенцев. Никак не хочет понять Фетида – не получится сделать из них бессмертных. Никак не получится. Обычные появляются дети. Человеческие. Такие же, как ее муж.

      Каждый раз расстраивается, льет горькие слезы Фетида, а толку все равно от этого нет. Муж прощает ее. После бурной сцены, терпеливо объясняет, спрашивает – Ты поняла? Фетида утвердительно кивает головой, ее обворожительные зеленые глаза блестят от слез, мокрое нежное личико шмыгает носом, Фетида доверчиво прижимается к мужу, далее следует интимная сцена их великой любви – но ничего не меняется на самом деле. Через какое-то время все вновь повторяется. Непонятно – откуда у Пелея столько терпения? Быть может, изрядно побитый жизнью, он и сам не надеется, что дождется наследника. Сколько было у Пелея жен? А толку? Правильно, толку нет. Все надежда на эту, последнюю. Шесть раз прощает жену Пелей, однако терпение его на исходе. Подумать только – шесть малышей погубила жена. Все, как под копирку – сначала обливает амброзией, после засовывает в огонь. А потом льет слезы в три ручья. Однако на седьмой раз Пелей не выдержал. Выхватил младенца из рук матери – и вовремя. Фетида сразу убежала куда глаза глядят. Пелею пришлось одному приводить в чувство ребенка.

      –Всего опалила. – вздыхает отец – Только пяточка не пострадала.

      Однако другая проблема сразу встала ребром – кто воспитывать будет? Не разбирается Пелей в таком трудном деле, и ничего об этом не знает. Тут бы ему обратиться за помощью к женщинам – полно их во Фтии. (так как давненько перебрался во Фтию Пелей из Иолка.) Только женщины все как одна любят почесать языками. В миг ославят. Сразу разнесется молва – бросила морская богиня мужа и сына. Сбежала. Жестокая, нет у ней сердца. Но это не правда. Знает прекрасно Пелей – все у ней есть. Но божественная природа с человеческой не совместима. Как ни пытайся. Сам, на личном горьком опыте убедился Пелей – не получится доброй семьи. Не ужиться. Слишком по-разному воспринимает каждый из них свои обязанности вкупе с возможностями – смертный и бессмертная.

      На самом деле Пелей – лишь эпизод жизни Фетиды, краткий миг. Богиня не может принадлежать кому-то одному, тем более, не равному по статусу. Пелею остается лишь благодарить Фетиду за снисхождение к нему, за короткое счастье, что подарила она простому смертному, став его женой. Даже внешне не изменилась Фетида – как была, так и осталась молоденькой девушкой с упругим стройным телом, с копной чудесных каштановых волос, – над ней время не властно. Пелей же явно постарел – чем дальше, тем больше разница между ними бросается в глаза. Какой смысл на жену обижаться?

      Вопреки всему хочет Фетида, чтобы дети были равными ей. И никак не поймет, что сему не бывать никогда. Потому Пелей не стал гоняться за женой и скандалить – лучше остаться благодарным, что какое-то время своей божественной жизни она посвятила ему. И на том спасибо. Однако – что с ребенком делать? Как объяснять окружающим куда делась жена? Никакого скандала, развода не было. Зачем плодить слухи и домыслы на ровном месте? И Пелей обратился к Хирону.

      Добрый кентавр вошел в положение. Не первый раз он выручает Пелея. Так пещера на горе Пелион снова обрела постояльца – на этот раз маленького Ахилла. Хирон постарался. Оборудовал детскую. Сено помягче нашел, раздобыл одеяло. Обязал всех кентавров приносить молоко каждый день. Позже в рационе ребенка преобладали сплошные деликатесы – потроха львов, диких вепрей, костный мозг медведей. Такая диета должна воспитать смелость, а мед и мозги диких птиц способствуют скорости бега.

      Как ни странно, но мальчик выжил, окреп, стал развиваться как прирожденный охотник – ловкий и смелый. Хирон тщательно подошел к воспитанию. Постарался сделать развитие разносторонним – как сам это понимал. Под его руководством маленький Ахилл занимался верховой ездой. Бегал так, что запросто оленя мог догнать. Дрался отчаянно, словно в последний раз – так учил воспитанника мудрый кентавр.

      Иногда сердце Пелея не выдерживало этого зрелища – стоило только посетить Пелион. Его маленький сын находился среди кентавров, вел себя как маленький неотесанный кентаврик – при этом прекрасно себя чувствовал. Бегал, горланил, легко залезал на деревья, скакал с ветки на ветку, лягался, игрался с ножом, перенял все замашки диких кентавров. Белобрысый, чумазый, босой, но довольный. Глаза аж сверкают.

      –Того и гляди одичает, нахватается от них чего и не надо. – переживает Пелей.

      Стоит вспомнить, что леса на горе Пелион – непроходимые чащи, живности всякой полно и кентавров – злых, невоспитанных, дерзких. Подраставшему мальчику точно они не компания.

      К тому времени ко двору Пелея во Фтии прибились два изгоя – Феникс и Патрокл. Один, поговаривают, был совратитель, а другой – убийца, оба мыкались