Время есть. Книга вторая. Александр Мирошниченко

капитан, похоже, ничего не получится. Нужно звонить в гараж, чтобы приехал тягач. Я пойду, здесь через три километра пост ГАИ.

      – А давайте я попробую, – вдруг вклинился в разговор Гарик, который, вопреки фамилии, совсем не был похож на армянина.

      Через несколько минут доброволец, осматривая двигатель, попросил водителя, стоящего рядом и ревниво следившего за происходящим, свечной ключ.

      – В крайнем случае любой на четырнадцать, – поторопил новобранец младшего сержанта.

      – Слышь, салабон, ты поговори мне ещё. Раскомандовался, – вспылил водитель.

      – Извините, товарищ начальник, – сказал Гарик, вытер руки и пошёл в салон.

      – Ну, что? – усмехнулся капитан в адрес незадачливого шофёра, – Сам справляйся.

      – Да не моя это машина. Я на ГАЗ-24 замполита вожу. Не знаю я, что здесь… – начал младший сержант.

      Но под пристальным взглядом командира замолчал. Прошёл в салон и обратился к Акопяну:

      – Давай, боец, чини технику. Инструменты, вон, под сиденьями. Не моя это тачка.

      Гарик спокойно достал ящик, выбрал нужное, и минут через пять двигатель заработал.

      – Не моя машина. Стыдно как, – бурчал себе под нос Гарик, когда автобус тронулся, и только здесь проявился едва различимый армянский акцент. – Какая разница, что за техника? Я у отца в мастерской всё чинил: от львовской «Верховины» с ковровским движком до «Мерседеса». Да, был у нас в районе такой агрегат у хозяина артели по производству пуговиц. И я тебе скажу, если ты разобрался с мопедом досконально, то и остальное не проблема. А тут простая V-образная восьмёрка. Карбюратор отрегулировал – и всё. Ещё и обижается.

      – Гарик, а ты на армянина вообще непохож, – просто чтобы поддержать разговор, заметил Никита.

      – Хорошо, не при папе это сказал, – усмехнулся Гарик. – У меня мама русская, и я внешне в её род. А в остальном в папу.

      А следующим утром командир роты охраны, капитан Кривцов, проверив по списку личный состав вновь прибывших, обратился к новобранцам:

      – Я Кривцов Николай Иванович, и ближайшее время буду для вас и царь, и бог, и воинский начальник. Сие означает, что власть моя выше закона, устава, конституции и всех прочих документов, включая Всеобщую декларацию прав человека.

      Сделав паузу, командир внимательно осмотрел подчинённых, дабы убедиться в понимании и продолжил:

      – Теперь я хочу познакомиться. Есть ли среди вас художники? Два шага вперёд.

      Очень резво четыре новобранца вышли из строя.

      – Ну что, ребята-живописцы, нарисуйте мне вот здесь небольшую ямку шириной пятьдесят и глубиной восемьдесят сантиметров. Лопаты штыковые вон там.

      Рассчитывающие на лёгкий труд приуныли, только самый смелый спросил:

      – А докуда копать?

      – До следующего призыва, боец, – ответил капитан и снова обратился к вновь прибывшим: – Музыканты имеются?

      Наученные уже опытом бойцы замялись, но командир подбодрил:

      – Штыковые лопаты закончились, поэтому не боимся, предъявляем таланты.

      Из