Плачущий монстр. Влад Райбер

квартиры на всём этаже.

      – Чего ты там сидишь? – прозвучал хрипловатый мужской голос.

      Я сразу понял, что обращаются ко мне, и ответил:

      – Это мой дом. Имею право.

      – Я тебе не в укор и не в осуждение! – Голос звучал бодро и чётко, как у театрального актёра. – Люди не сидят в подъездах просто так. Тебя выгнали?

      – Нет. – Я не собирался открывать душу незнакомому соседу.

      – Так что стряслось?

      – Просто вышел подышать.

      В моей квартире не смолкали вопли родителей. Каждый доказывал свою правоту гневным криком.

      – Твоя родня шумит? – спросил незнакомый сосед снизу.

      Я не хотел жаловаться не пойми кому, но слова неудержимо рвались наружу:

      – Да, мои грызутся… Извините, если беспокоят.

      – Часто их слышу, – отозвался незнакомец. – Небось, мечтаешь, чтобы жили смирно?

      – Мечтаю, чтобы они развелись уже!

      – Не желай такого! Семья будет неполная…

      Я от злости стиснул зубы и пробубнил:

      – Лучше здоровая семья, чем полная. Я не вывожу их ссоры. Ещё и меня в это втягивают. Говорят, что ради меня стараются. А мне это не нужно!

      Неизвестный уж слишком увлёкся своей артистичной манерой и заговорил, как добрый волшебник:

      – Ну а хочешь, они будут тихие-тихие? Станут жить в ладу и без раздора!

      – Они просто не подходят друг другу, – ответил я. – Это невозможно.

      – А ты пожелай!

      – Ну, желаю, и что?

      – Всё…

      Мне надоел этот спектакль. Я захотел посмотреть в глаза тому чудаку. Сбежал вниз по лестнице, но успел увидеть только спину в пиджаке. Дверь средней квартиры закрылась.

      «Трус!» – подумал я, оглядывая пустую площадку. В самом деле можно было подумать, что там никто не живёт. Старые двери, пыль и паутина.

      Первым замолчал отец. Когда он пришёл с работы, мама уже была дома. Она резко изменилась в лице, как только папа зашаркал в прихожей.

      Я подумал: «Только бы никто ничего не сказал!» Их могло взбесить что угодно. Мама вспыхивала от того, что ботинки были разбросаны, а не стояли в обувной стойке. Папа мог разораться от того, что мама пришла раньше, но не удосужилась сходить в магазин, а если удосужилась, то купила не то, что он хотел.

      Но отец молча прошёл на кухню, что-то съел, выпил стакан воды и отправился к себе в комнату.

      Я сидел напряжённый: пусть никто ничего не скажет!

      – Свет ты кому на кухне оставил? – крикнула мама ему в спину.

      «Нет! Зачем ты это сделала?» – подумал я, ударив себя ладонью по лбу.

      Сейчас отец обернётся и скажет, что она и сама везде оставляет свет включённым. И опять начнётся многочасовая грызня!

      Но отец ничего не сказал. Вернулся на кухню, хлопнул по выключателю и спокойно ушёл в свою комнату.

      – Головой ударился, что ли? – удивилась мать.

      Ей было непривычно проводить вечер в тишине. Она ожидала ссору, но холодное спокойствие отца оставалось