Розалинд. Герман Карнет

стараясь не шокировать Томаса своими вестями. Слабый свет лампы

      освещал бледное лицо друга, отчаяние, словно тень, окутывало его.

      – Как ты? – спросил Эванс, присаживаясь на край кровати.

      Томас поднял глаза, полные боли, и слабо пожал плечами.

      – Знаешь, – продолжал Эванс, стараясь подвести к сути, – родители Люси уже

      знают о её гибели.

      Томас замер. Сердце его сжалось от тяжести слов. Ему стало невыносимо тяжело, когда он представил, как мать Люси, хрупкая и добрая женщина, узнала эту

      ужасную новость.

      – Она… в больнице, – добавил Эванс, глядя в пол. – У неё сердечный приступ.

      Кровь ударила в голову Томаса, он был её последней надеждой, а она… теперь её

      родители.

      – Я виноват, – выдохнул он, почувствовав, как слёзы заливают грудь. Не зная, как

      дальше жить с этим грузом, он смотрел на Эванса, будто надеясь на спасение.

      Томас смотрел в пустоту, его сердце сжималось от горя. Он винил себя в смерти

      Люси, погружаясь в мрачные размышления о том, что, если бы он не вернулся в

      город, она могла бы быть жива.

      Эванс нахмурился.

      – Томас, не стоит навешивать на себя вину. У тебя нет доказательств, что твоё

      присутствие могло что-то изменить. Ты просто ищешь виновного, чтобы облегчить

      свою душу.

      Томас выпустил воздух, его глаза наполнились слезами.

      – Но я чувствую, что это я виноват.

      Эванс пристроился ближе, его голос стал мягче.

      – Иногда мы не можем предотвратить то, что предначертано судьбой. Вместо

      того чтобы винить себя, вспомни, что Люси бы этого не хотела.

      В этих словах был глубокий смысл, но сердце Томаса всё еще терзалось.

      – Почему ты так отреагировал на лепесток? – тихо спросил Эванс, прикусывая

      губу.

      Томас медленно повернулся, в его глазах читалась боль.

      – Это не просто лепесток, – едва слышно произнес он. – Это знак.

      Эванс не понимал.

      – Знак чего?

      – Знак того, что убийца Люси знает о Розалинд, – с трудом произнес Томас.

      Глубоко вздохнув, он начал рассказывать историю.

      «Когда я был маленьким, в дверь нашего детского дома постучали. На пороге

      стояла женщина, вся в грязи и лохмотьях. С трясущимися руками она просила

      приютить свою маленькую дочь. Оставив девочку на руках воспитателя, она

      быстро исчезла в темноте. Маленькая девочка была больна воспалением легких —

      врачи не давали шансов. Но воспитатели не сдавались и боролись за её жизнь.

      Мы спросили её имя, но она только шептала: „Как самую красивую розу в

      Британии“. Именно тогда мы поняли – её звали Розалинд.

      Миссис Норрингтон, сидя рядом с Томасом, не могла сдержать слез. Вспоминая

      его детство, она начала рассказывать о тёмных днях, когда он потерял мать и

      отправился в детский дом. Томас был замкнутым, часто прятался в уголках, боясь

      открыть