В плену страсти. Эйлин Драйер

не только в том, что он обидел своих сестер. Потому что его сестры, которых он так долго игнорировал и часто разочаровывал, без каких-либо сомнений, безоговорочно любили его.

      И она, сидя в этой обветшалой гостиной у скудного огня рядом с недовольными компаньонками и глядя на напиток в бокале с орехово-коричневым отливом, сказала себе правду. Она вовсе не сердится на Йена Фергусона. Она завидует и ревнует. Всю свою жизнь она мечтала иметь близких и завидовала подругам, потому что те были нужны кому-то просто потому, что существовали. Этого чувства Сара постичь не могла. Йен Фергусон никогда ее не поймет. Что бы он ни сделал или чего-то не сделал, Фиона и Мейрид будут защищать его, верить ему и любить его. И им никогда даже в голову не придет обидеть его в ответ.

      Это несправедливо. Это неправильно. И впервые за много лет это причинило Саре душевную боль.

      – Сара! С тобой все в порядке?

      Заморгав, Сара посмотрела на мисс Фицуотер.

      – О! О да! Благодарю, со мной все хорошо.

      К счастью, ее замешательство оказалось скрыто неизбежной сценой примирения между Арти и ее матерью. Девочка опустилась перед леди Кларк на колени и извинялась за то, что оказалась такой грубиянкой, а мать рыдала так, будто это Арти отправила Босуэлла на войну. Босуэлла, о котором никто и не вспоминал, пока его мать не начинала чувствовать себя всеми покинутой.

      Мисс Фицуотер, старый игрок на этой сцене, сосредоточила свое внимание на Саре.

      – Полагаю, Артемизия и перед тобой должна извиниться, – сказала она.

      Сара с удивлением подняла голову.

      – Прошу прощения? – переспросила она.

      – Извинение? – вскричала Артемизия, поднимаясь. – За что? Если бы не Сара, я бы уже была вместе с друзьями и обсуждала осенний котильон.

      Посмотрев на нее и увидев наполняющиеся слезами глаза девушки, Сара немного успокоилась. По крайней мере у нее был шанс.

      – Так твое письмо было об этом? – спросила она.

      Казалось, Артемизия окончательно пала духом.

      – Я должна была исполнять соло в хорале, – сказала она. – Все об этом говорили. А я здесь!

      – Это не служит оправданием дурных манер, – заявила ее мать. Ее голос звучал абсолютно спокойно, несмотря на бушующие вокруг страсти. – Наша дорогая Розамунда права. Ты должна извиниться перед Сарой.

      Сара едва не охнула. Леди Кларк никогда ее не защищала. Может, пожилая женщина ударилась головой, когда упала сегодня днем?

      – Я прошу прощения, – пробормотала Артемизия, опустив голову, чтобы спрятать пятна на щеках.

      Вздохнув, леди Кларк взмахнула своей шалью.

      – Вот это куда лучше, – сказала она. – Мое сердце не выдержало бы, если бы мне пришлось стыдиться собственной дочери после того, как я дала ей столько заботы и любви. В конце концов, о леди судят не по тому, как она ведет себя с дочерьми герцогов, а по тому, как она обращается с дочерьми тех… кто ниже нас.

      Сара едва не рассмеялась вслух. Так вот как они на нее смотрят! Как