Государево дело. Андрей Посняков

Ммм! Ухх! Что это за чудо, любезнейший господин маркиз?

      – Французский яблочный шнапс! Называется – кальвадос! – с гордостью похвалился герр Линнстад. – Личный подарок Его величества! А ему прислал юный французский король Людовик.

      – Очень забористо. Очень! – Никита Петрович передернул плечами. – Напиток для настоящих мужчин!

      – Вот, и я так же думаю. Ну, еще по одной и – к гостям…

      – Ах, господин маркиз! Какой же вы все же важный человек. Короли делают вам подарки!

      Старый маркиз был не чужд самой грубой лести, и Бутурлин это хорошо знал, хоть и провел в Дании всегото семь месяцев.

      – Да, да, короли… – маркиз снова налил.

      Выпили.

      – И что там, при дворе? О чем говорят? – как бы между прочим, осведомился Никита Петрович.

      Хитрый Бутурлин регулярно навещал сей уютный особнячок не только ради прелестей красотки маркизы, но и для таких вот приватных бесед. И это последнее было куда как важнее! Хотя и маркиза тоже коечто могла…

      – Да разное болтают… – старик потянулся к кувшину. – Ну… еще по одной?

      – С удовольствием, господин маркиз! Говорят, недавно вернулся посол из Стокгольма… Как там шведы?

      – Готовят войну! Сволочи, что и говорить. Наш славный король им не верит!

      – И правильно делает. А что посол?

      – Граф Никвиг… Ты, верно, его знаешь… хотя… С ними, кстати, приехал один разобиженный швед из Африки.

      – Откуда? – изумился Бутурлин.

      – У шведов там фактории на Золотом берегу, – маркиз презрительно скривил губы. – Особых доходов пака не приносят, разве что в будущем. Но – интригуют! Одного торгаша турнули из Африканской компании. Он обиделся и с графом Никвигом сбежал к нам в Копенгаген! Думает здесь чтото организовать. Наивный. Как будто у нас своих людей нету!

      – Да уж, странный тип! Что ж, обиженных много. А как его зовут?

      – А черт его… Кажется, Карлофф… Ну да, ну да – Хенрик Карлофф. Бывший управляющий Шведской Африканской компании, директор и губернатор, ныне же – просто обиженный беглец. Он и семью привез в Копенгаген.

      Имя беглеца – Хенрик Карлофф – почемуто не выходило из головы Бутурлина на протяжении всего бала, затянувшегося до самого позднего вечера, так что многие гости предпочли здесь же и заночевать, а не ссориться с ночной стражей, на ночь перекрывавшей рогатками главные улицы столицы.

      Остался на ночлег и Никита Петрович, его покой в гостевой спальне скрасила одна смазливенькая служанка, правда, и та не пробыла до утра. Утром же Бутурлин в числе прочих гостей покинул гостеприимный особняк в наемной карете, которую отпустил на Королевской площади. Хотелось пройтись по рынку, послушать сплетни…

      Народу уже собралось много, и торговцев, и покупателей.

      – Господин, господин, купите рыбу! Эвон какая! Прикажете служанке пожарить – пальчики оближете!

      – Господин, есть хорошие табакерки! Серебряные и даже золотые! Не изволите ли взглянуть?

      – Вода! Вода! Кому воды? Чистая, свежая…

      – Булочки! Свежие булочки!

      – А