Убойная командировка. Михаил Александрович Каюрин

уже не хочу, – холодно ответил Алексей, заглянув в глаза проститутки, чем ввёл её в ступор. Потом, поразмыслив, поинтересовался:

      – И как ты её разыскала?

      – Вчера вечером в ресторане я встретила Ковбоя, – сообщила Мамедова.

      – Кого-кого? – удивился Алексей.

      – Ковбоя, – повторила женщина, – сутенёра «Салона досуга», кличка у него такая. От него и узнала, что Полина Гребер обитает сейчас в этом заведении. И зовут её теперь, почему-то, Паулой.

      Алексей ни словом не обмолвился, что все эти сведения для него уже не актуальны, поскольку он нашёл свою знакомую самостоятельно и даже имел с ней встречу. Об этом он решил умолчать и нейтральным тоном произнёс:

      – Впрочем, спасибо за известие. Возможно, я как-нибудь воспользуюсь твоей подсказкой.

      – И ещё Ковбой сказал, что этот район теперь будет находиться в его ведении, – продолжила Мамедова. – И совсем скоро моя индивидуальная занятость перейдёт под его контроль.

      Голос проститутки дрогнул, она с надеждой посмотрела на Рудакова.

      – Ты не смог бы урегулировать этот вопрос? – спросила независимая жрица любви.

      – Предлагаешь мне набить сутенёру морду, чтобы он оставил тебя в покое? Так что ли?

      – Ну, не знаю… – замялась Мамедова. – Переговорил бы с ним для начала, разузнал, не соврал ли он мне? Сексуального рабства мне не вынести. К тому же, мой возраст не позволяет конкурировать с малолетками.

      – Ты сейчас подумала, о чём меня просишь? – задал вопрос Алексей. – Кто я такой, чтобы вмешиваться в дела криминальной структуры? Меня в один момент сотрут в порошок, если я осмелюсь что-либо вякнуть.

      – Ты сильный и влиятельный, – сказала проститутка. – У тебя всё получится.

      Алексей смотрел на Мамедову и удивлялся детской наивности этой зрелой женщины.

      – Это у вас на Кавказе джигит в одиночку готов перерезать глотки своре врагов, – усмехнулся Рудаков. – А здесь не аул, здесь Москва, в которой другие правила, другие порядки. Должна бы уже усвоить за несколько лет.

      – Усвоила. Но у меня здесь нет никого, кто мог бы заступиться, – в глазах проститутки стояла мольба о помощи. – Кроме вас…

      Алексей знал, как жестоко порой обращаются сутенёры с непослушными проститутками и ему вдруг стало по-настоящему жалко эту несчастную горянку – мать троих детей.

      – Ладно, подумаю, что можно сделать в твоей ситуации, – сказал он, вселяя некую надежду женщине.

      – Спасибо, – тихо произнесла проститутка, и вдруг её глаза вновь тревожно вспыхнули.

      – Я совсем забыла, – произнесла она горячо. – В чемоданчике лежит ещё матрёшка.

      – Матрёшка?

      – Да, матрёшка. Только она не совсем обычная.

      – Почему ты так решила?

      – Потому что обычные матрёшки деревянные, а эта металлическая, тяжёлая, с портретом президента. Но открывать я её тоже не стала. Подержала в руках и положила обратно.

      – Теперь всё? – спросил Рудаков.

      – Да, теперь всё.

      – Тогда иди и занимайся своими делами, – Алексей жестом указал на дверь. –