Теневой перевал. Алексей Осадчук

настолько заинтересовало это изречение, что я решил копнуть глубже, – сказал я, наблюдая за лепестками пламени в камине. – А именно мое внимание привлекло использование в девизе магической гильдии слов «корона» и «звезда». Позднее я узнал, что короной ювелиры называют верхнюю часть драгоценного камня, ту, что находится поверх рундиста. В центре короны располагается самая крупная грань, так называемое «око неба», которое окружено более мелкими гранями, еще известными как «грани звезды». Красиво, неправда ли? А в вашем случае еще и символично. Ведь иерархия в сапфировой гильдии строится именно по принципу граней, где условным «оком неба» является совет гильдии, а «грани звезды» – это ее магистры.

      – Вашей информированности можно только позавидовать, – холодно произнес Альдрик. – Но все-таки вы мне так и не сказали – причем здесь мои часы?

      – Грань в форме клина, – улыбнулся я. – Она очень искусно вплетена в мозаичный орнамент на корпусе ваших часов. Если учесть все вышесказанное, а также вспомнить, что вы являетесь магом-артефактором в третьем или четвертом поколении, то вы, как до этого и ваш дед, являетесь магистром сапфировой гильдии. Кроме того, я и раньше встречал подобные узоры. Например, на кирасе Этьена де Морне был примерно такой же.

      А еще внутри корпуса твоих часов есть твоя личная магическая метка. Такая же, как на некоторых сундуках и ларцах, найденных нами в тайной сокровищнице цитадели. И теперь я знаю, кому принадлежит содержимое этих ларцов.

      Кстати, судя по тому, что на многих сундуках, бочках и ларцах стояли и другие личные метки, в сокровищнице хранилось не только имущество гильдии, но и личные вещи ее магистров. Выходит, сам Альдрик ван Клаусен вдвойне заинтересован в возврате цитадели.

      При упоминании графа де Морне на лице Альдрика не дрогнула ни одна жилка. А вот в его глазах читалась явная неприязнь ко мне. Похоже, смерть графа де Морне он воспринимает близко к сердцу.

      Тот был одним из претендентов на трон Бергонии. Среди местных дворян еще до моей неожиданной военной кампании ширилось мнение, мол, граф де Морне мог бы стать тем центром, вокруг которого сплотились бы все в этой стране. Якобы, он мог победить царящий здесь хаос… Сейчас об этом «спасителе нации» уже никто не вспоминает. Разве что его бывшие «коллеги» по магической гильдии.

      Столкнувшись с местными реалиями, я лично не представлял, каким образом такой человек, каким был Этьен де Морне, смог бы объединить всех бергонцев. Старейшины горных кланов, городские советы, старосты деревень – до всех этих людей, теперь живущих каждый по своим законам, Этьену де Морне попросту не было бы никакого дела. Так что ни о какой победе над хаосом не могло быть и речи.

      Нужно отдать должное моему гостю: тщательно скрываемое все это время раздражение Альдрика ван Клаусена так и не полезло наружу. А ведь его личная неприязнь ко мне, подогретая унизительным ожиданием аудиенции, явно проскальзывает. Семь суток бездействия во второсортной гостинице захолустного городка кого хочешь выведут из себя… Хотя еще совсем недавно с