Квендель. Книга 2. Время ветра, время волка. Каролина Роннефельдт

это – обычная осторожность или неизбывный страх, иногда даже перед собственной тенью.

      – Елки-поганки, кто там прячется?! – крикнул он так громко, что Фридо вздрогнул, и затем решительно добавил: – Если вас много, то выходите все, немедленно! Я еду первым, а за мной следует большая компания!

      В ответ из-за серо-зеленых стволов скользнула вторая фигура, и всадник испугался. Этого он никак не ожидал, несмотря на сказанное. Неизвестный тоже казался пугающе высоким и худым, он появился так неожиданно, словно вылез прямо из липы. Всадник вздрогнул. И тут раздалось хихиканье, сразу же сменившееся громким смехом. Меньшая из фигурок внезапно выскочила на середину дороги и сорвала с головы капюшон темно-зеленого плаща. Показались всклокоченные кудри и широкая улыбка юного квенделя.

      – Привет, Звентибольд! Ты опоздал! – воскликнул Карлман и помахал рукой. – Я тебя сразу узнал, но Уилфрид, вот он, рядом, сказал, что в наше время осторожность не помешает, поэтому мы подождали, чтобы подстраховаться.

      Биттерлинг фыркнул так, что его пони по праву возгордился своим хозяином. Всадник испытал огромное облегчение и в то же время слегка устыдился. Похоже, даже малейшая неуверенность, тень сомнения, легкий намек на опасность могли привести его в сильнейшее беспокойство, и с этим ничего нельзя было поделать. Лишь по пустой дороге он мог бы еще долго ехать в одиночестве, сохраняя самообладание.

      Слегка понукая Фридо, Звентибольд направил его к друзьям. Пони рысью пошел туда, где ждали высокий мельник и молодой квендель. Звентибольд спешился, похлопал Карлмана по плечу и приветствовал Уилфрида фон ден Штайнена дружеским кивком.

      Мельник вынул трубку из правого уголка рта.

      – Привет, Биттерлинг! – сказал он и улыбнулся так тепло и открыто, что Звентибольд был тронут. Уилфрид не зря имел репутацию человека, способного правдиво толковать приметы, а благодаря неизбывной уверенности в хорошем исходе он мог любого обнадежить, даже если будущее рисовалось не столь радужным.

      – Ну, мой мальчик, – обратился Звентибольд к Карлману, – откуда ты пришел? Вызвался сопровождать доброго Уилфрида?

      – Да, – ответил молодой квендель с гордой улыбкой. – Старик Пфиффер отпустил меня на мельницу.

      – Так-так, дело ответственное, – кивнул Звентибольд, незаметно подмигнув мельнику. – Полагаю, твоя матушка и Гортензия не высказали ни малейших возражений?

      Щеки Карлмана слегка покраснели.

      – Честно говоря, мама спала, и мы не хотели ее будить, когда Одилий меня отправил. А Гортензия почти всегда с дядей Бульрихом. Она даже не поняла, что я ушел. Одилий, конечно, хотел сообщить ей об этом. Дома мне делать нечего, я везде только мешаю. В Воронью деревню и к вам меня не отпустили. Клянусь дрожащими поганками, это глупо! Со мной обращаются как с младенцем. И это после всего, что мы пережили вместе, – вызывающе сообщил он и после небольшой паузы добавил: – Только старик Пфиффер, похоже, другого мнения.

      – Все