Лионесс. Том 2. Зеленая жемчужина. Мэдук. Джек Вэнс

слишком далеко! – ударила кулаком по столу Меланкте. – Объяснись начистоту!

      Шимрод пожал плечами:

      – Ты решила больше не петь по ночам с исчадиями ада; ты решила вернуться в общество людей – но как только ты имеешь дело с людьми, тебе приходится волей-неволей выполнять функцию, которую в тебя заложила Десмёи. Я заявился к тебе во дворец, что пробудило к жизни встроенный в тебя механизм мести. Подозреваю, что по отношению ко мне ты ощущала странные, противоречивые чувства, смесь влечения с отвращением. Так или иначе, я стал первым олицетворением твоего врага, твоей первой жертвой. Удалось ли тебе меня уничтожить? Суди сама. К этому могу прибавить только одно: ты способна терпеть Тамурелло только потому, что на самом деле он не мужчина – а следовательно, согласно твоей врожденной функции, не может быть настоящим врагом. – Шимрод поднялся на ноги: – А теперь прошу меня извинить – в последнее время я слишком часто пренебрегал своими обязанностями и у меня накопилось много дел.

      Шимрод удалился в лабораторию. Он уже прибрал магический хлам, валявшийся на столах, – теперь в его кабинете снова было приятно работать, хотя на протяжении последних двух месяцев Шимрод не уделял работе почти никакого внимания.

      Шимрод открыл шкаф, вынул из него ящик и достал из ящика маску, изображавшую чародея Байбалидеса. После этого он отодвинул от стены череп на высокой подставке и надел маску на череп. Маска тут же ожила: глаза моргнули, рот приоткрылся, кончик языка увлажнил высохшие губы.

      – Байбалидес! – громко сказал Шимрод. – Ты меня слышишь? Тебя вызывает Шимрод.

      Рот маски ответил голосом Байбалидеса:

      – Я тебя слышу, Шимрод. Что заставило тебя со мной связаться?

      – В моем распоряжении оказался некий предмет, ранее хранившийся в Тинцин-Фюрале. Это нечто вроде трубчатого футляра из слоновой кости – с одной стороны он покрыт резными рунами, не поддающимися прочтению; с другой на нем вырезаны знакомые мне символы, из которых складывается твое имя – «Байбалидес». Я хотел бы знать, в чем предназначение этого футляра и следует ли рассматривать его как твою собственность, похищенную Фодом Карфилиотом, или как твой подарок Карфилиоту или Тамурелло.

      – Мне хорошо знаком этот прибор, – отозвался Байбалидес. – Это так называемый Тысячелетний монокль Гантвина, позволяющий наблюдать за событиями, происходившими в поле зрения на протяжении последних десяти веков. Я проиграл его, когда побился об заклад с Тамурелло, а он, надо полагать, подарил его Карфилиоту. Если монокль тебе не нужен, я с удовольствием его заберу. Он чрезвычайно полезен, если требуется найти закопанный клад или узнать, чем на самом деле занимались герои прошлого; кроме того, в практическом отношении, он позволяет однозначно устанавливать отцовство. Насколько я помню, он приводится в действие троекратным резонансом с трелью.

      – Можешь считать, что монокль снова твой! – заверил чародея Шимрод. – Надеюсь, ты позволишь мне им воспользоваться, если он мне когда-нибудь понадобится?

      – Разумеется! – великодушно пообещал Байбалидес. –