Скорбь Сатаны. Вендетта, или История всеми забытого. Мария Корелли

князя.

      – Я слышала об этом, – сказала она, продолжая с любопытством смотреть на меня. – И вы остались им вполне довольны?

      – Более чем доволен – я в восторге. Оно превзошло все мои ожидания.

      – Мистер Темпест женится на дочери прежнего владельца Уиллоусмира, – вставил Лючио. – Конечно, вы читали об этом в газетах?

      – Да, – улыбнулась она, – я читала и считаю, что мистера Темпеста есть с чем поздравить. Леди Сибилла очень красива; я помню ее прелестным ребенком, когда я сама была ребенком; я никогда с ней не говорила, но часто ее видела. Она, должно быть, счастлива вернуться молодой женой в старый дом, который так любила.

      Тут вошла горничная с подносом, и мисс Клер, опустив на пол собачку, подошла к столу, чтобы разлить чай. Я следил за ее движениями с чувством неопределенного удивления и невольного восхищения: она напоминала картину Грёза, в своем мягком белом платье, с бледной розой в старых фламандских кружевах на груди, и, когда она поворачивала к нам свою головку, солнце озаряло ее светлые волосы, так что они казались золотым ореолом, обрамлявшим ее лоб. Она не была красавицей, но, несомненно, обладала обаятельной, нежной прелестью, которая безмолвно таилась в ней, как дыхание жимолости, спрятавшейся в живой изгороди, очаровывает прохожего сладостным ароматом, хотя ее цветки и невидимы.

      – Ваша книга очень хороша, мистер Темпест, – вдруг сказала она, улыбаясь мне, – я ее прочла, как только она вышла, но, знаете ли, ваша статья еще лучше!

      Я почувствовал, как кровь прилила к моему лицу.

      – О какой статье вы говорите, мисс Клер? – пробормотал я смущенно. – Я не пишу для журналов.

      – Нет? – и она весело засмеялась. – Но на этот раз написали! И как же вы меня отделали! Я узнала, что это вы были автором филиппики, – не от издателя вашего журнала, о нет! Бедняга, он очень скромен! От совсем другого лица, которого я не хочу называть. Я всегда узнаю то, что хочу узнать, особенно в литературных делах. Какой же у вас несчастный вид! – Ее глаза искрились весельем, когда она подавала мне чашку чаю. – Вы в самом деле думаете, что оскорбили меня критикой? Даю честное слово, что нет. Ничто в этом роде никогда не огорчает меня. Я слишком занята, чтобы тратить время, думая о критике или критиках. Однако ваша статья была исключительно забавной!

      – Забавной? – повторил я глупо, безуспешно стараясь улыбнуться.

      – Да, забавной! В ней было столько гнева и негодования, что мне сделалось смешно. Мое бедное «Несогласие»! Мне досадно, что оно привело вас в такое настроение – настроение, так истощившее вашу энергию! – Она опять засмеялась и села на свое прежнее место, глядя на меня открытым, полусмеющимся взглядом, который я не мог выносить спокойно. Сказать, что я ощущал себя дураком, недостаточно, чтобы выразить мое чувство полного поражения. Эта женщина, с молодым светлым лицом, нежным голосом и, очевидно, счастливым характером, была совсем не такой, какой я ее себе представлял, и я силился подыскать какой-нибудь разумный и связный ответ.

      Я