Поговори со мною, мама!. Коллектив авторов

её мама, а Шура училась, сначала в школе, а потом в училище, на чертёжника.

      После начала ВОВ стала переучиваться на медика и одновременно работать в госпитале им. Бурденко. Готовить только так и не научилась, всё под маминой опекой жила…

      Закрепили за Шурой немолодого раненного солдата. Он уже был не «тяжёлый», но ходить ещё не мог. Подзывает он к себе Шуру: «Дочка, вот тебе три картошины, ты на кухню сходи и отвари их в мундире».

      Шура картошины взяла, спустилась на кухню и стоит, не знает, что делать. Повариха увидела и подошла к ней.

      – Тебе чего?

      Шура:

      – Вот раненый три картошины дал, сказал, чтоб в мундире отварила. А я не знаю как. Мне что, рукав от шинели оторвать и в нём варить?

      Кухня смеялась не менее часа.

      Поварихи потом объяснили: нужно просто картошку не чистить, а так, в кожуре, и варить. Лишнее доказательство, что сестрички совсем девчонки были. Дома мамы готовили.

      Моряк Мишка

      Маме Шуре очень нравилось ассистировать на операции. Особенно готовить хирургические инструменты. Разбирать, стерилизовать, подавать их по команде хирурга. Эта любовь к инструментам появилась ещё на заводе, когда работала чертёжницей. Очень нравилось вычерчивать различные детальки. И уже после войны эта страсть продолжилась. Работала в стоматологии, тоже инструменты готовила.

      Но это отступление. Операции были разные. Сложные и не очень. Перед операцией раненому делали наркоз, по-видимому, хлороформом. Сначала небольшую дозу. А потом основную – рауш, кажется, назывался.

      Реакция на начальную дозу была у всех разная. Некоторые лезли драться. Таким сразу давали основную дозу. Был случай – раненый после первой дозы наркоза стал объясняться хирургу в любви. Хирург сказал:

      – Пусть спит.

      А в этот раз привезли крепкого солдатика, операция оказалась сложная, но он был в сознании. Что-то извлекали, осколок или ещё что.

      Дали начальную дозу наркоза, и больной запел:

      – Широкие лиманы,

      Душистые каштаны,

      Качается шаланда на рейде голубом…

      Хирург говорит:

      – Пусть допоёт…

      Так до конца песню «Моряк Мишка» и дослушали.

      Со мной, видимо, под впечатлением рассказа мамы, такой же случай был. Мне аппендицит резали, а его прозевали, и был гангренозный. Так я тоже пел. Как потом сестра сказала, пел очень тихо, но не «Моряка Мишку», а «Бригантину».

      Были и менее романтические случаи.

      Делали операцию по ампутации конечности, ноги. Шура готовила инструменты, в том числе и пилу, кость перепиливать. Её подружка должна была держать ногу.

      Операция идёт своим чередом. Подружка ногу держит. От кости отделяют мышцы, кость перепиливают Нога остается в руках сестрички…