Александр и Маргарита. Владилен Елеонский

мелодию. Гостям пришлось вновь сесть на свои места и налечь на водку и икру.

      Маслов тонко хохотнул, глядя на происходящее, но Маргарита, облачённая в строгое модное вечернее фиолетовое платье, даже не повела своей красиво изогнутой чёрной бровью. Казалось, что она ушла в мыслях куда-то очень далеко от ночного клуба, оркестра, столика, уставленного закусками, и сцены, на которую в этот самый момент выскочила, покачивая крутыми бёдрами, подвижная, как ртуть, стриптизёрша.

      Маслов жестом указал своей спутнице на стакан с водкой, который грустно замер перед ней на столе в ожидании. Маргарита отрицательно качнула головой.

      – Постельный режим? – сказал Маслов и снова хохотнул своим неподражаемым подобием смеха. – Эх, девушка. Вы куда приехали? В Россию. Очнитесь!

      – Я водку не пью, Саша.

      – У вас там, кажется, прабабка русская? Что-то не похоже!

      – Моя прабабка водку никогда не пила.

      – Она вам с того света поведала?

      – Почему же с того света? Она жива и здорова. Ей сто три года. В десять лет прабабушка уехала из России в связи с революцией. В тридцать пятом году прошлого века родилась моя бабушка, в пятьдесят шестом – моя мама, а в тысяча девятьсот восьмидесятом – я сама.

      – Значит, мы с вами одногодки? Никогда бы не подумал. Мне казалось, что я вас гораздо старше.

      – Обманчивое впечатление. Да вы пейте, Саша, пейте водку-то. Не смотрите на меня. Я морс вот лучше выпью!

      – Одному пить водку? Неужели я похож на дегенерата?

      – Вы похожи на одного забавного тунца. Хотите, расскажу?

      – Валяйте, хотя знаю я, что сейчас будет. Опять нравоучительная басня!

      – Извольте. Жил-был тунец, певец, игрец, нрав у него, что тот свинец, он много пил морской воды и спорил из-за ерунды!.. Тунец всех в споре гнул, гнул, гнул, в свой ус не дул, дул-дул, дул-дул, ждала коварно сеть, сеть, сеть, тунцу спесь, словно клеть, клеть, клеть…

      – Хватит, хватит! Ха-ха, смешно, конечно. Чушь полная! Вы меня, Рита, совсем не знаете. Я пью да знаю меру. Не спесь у меня, а доброе довольство жизнью. Я не люблю, когда постоянно пугают – дома, в детском садике, в школе, в армии, в институте и на работе. Понимаете? Пугают новости по телевизору, тёща по телефону, хулиганы в подворотне. Не люблю! Я люблю, когда весело, а не тогда, когда должно быть весело. Я никого никогда не боялся, ничего никому не навязываю, но некоторых почему-то бесит такое моё отношение. Одним словом, их проблемы! У меня проблем нет.

      – В этом нет ничего плохого, Саша, но…

      – Акула может проглотить, конечно, коварные они и алчные, но только плохо ей станет! Я буду ей в желудке, как ёж. Придётся хищнице изрыгнуть меня обратно. Вот такая вам сказка на ночь, девочка!

      Маргарита посмотрела на Маслова так, как смотрят на окончательно распоясавшегося хвастуна. Её глаза помрачнели, а лицо, в котором за минуту до этого момента теплилось что-то похожее на свет, теперь совсем угасло.

      – Всё