Неправильный боец РККА Забабашкин. Максим Арх

пленный произнёс:

      – Вы кто, диверсионная группа? Тогда «Набат!».

      Чекист подошёл к нам ближе, отодвинул в сторону мою винтовку и, посмотрев в мои удивлённые глаза, сказал:

      – Это свои – подполье.

      «Подполье, – пронеслось в голове, и я остолбенел. – Ну ничего себе. Неужели действительно свои?! А я что наделал?! Получается, двоих из них убил! Во дела!»

      О «подполье», созданном на оккупированной территории СССР во время Великой Отечественной войны, я в той своей жизни, конечно же, слышал.

      Создавалось оно партийными и комсомольскими организациями, органами НКВД и НКГБ и, опираясь на сеть подпольных организаций и групп, тесно взаимодействовало с партизанским движением.

      Более того, я помнил, что по заданию руководства некоторые подпольщики шли на службу в полицаи, тем самым обеспечивая партизан, подпольщиков и даже «Центр» нужной и важной информацией.

      Но вот то, что сейчас и здесь мы встретим этих самых подпольщиков, я предположить, конечно же, не мог.

      Воронцов подвинул меня и помог мужчине подняться.

      Тот покосился на стоящего в глубокой задумчивости и рассматривающего дело рук своих меня и сказал слова, снявшие с моих плеч огромный груз:

      – Не переживайте, молодой человек. Вами уничтожены враги нашей Родины. Этот немец – солдат вермахта, которому мы поступили в помощь. А ликвидированный вами Полякин, хоть по паспорту и был членом нашего советского государства, по сути своей был самой настоящей сволочью! И то, что вы его уничтожили, закономерный финал для предателя. Только вот теперь возникает вопрос: что нам с этим делать?

      Услышав, что никакой ошибки не произошло и ликвидированные мной действительно являются врагами, я облегчённо вздохнул и в мгновение ока повеселел. И даже настолько повеселел, что хотя, возможно, в данной напряжённой ситуации это было и неуместно, пошутил:

      – С этим заданным вами вопросом вы, товарищ подпольщик, опоздали. Потому как именно этот вопрос мы с товарищем военным задаём себе с самого утра.

      Назвал лейтенанта госбезопасности военным я не просто так, а из соображений секретности. Я посчитал, что если Воронцов решит назвать себя, то пусть сделает это сам.

      Однако чекист не спешил представляться, а просто сказал в ответ:

      – Яхрома.

      Подпольщик закивал и озвучил следующие, не совсем логичные слова:

      – Яблоки в этом году хороши.

      – Наливные яблоки, – поправил того чекист и протянул подпольщику руку: – Лейтенант НКВД Кирилов.

      Подпольщик чуть замялся, а потом закивал и, двумя руками схватив протянутую руку, начал её жать, одновременно представляясь.

      Оказалось, он простой ветеринарный врач, работающий в совхозе деревни Дербилки, что недалеко от Новгорода. Зовут его Твердев Фёдор Лукич. И, как я и предполагал, по приказу подполья после захвата его деревни он записался в полицию. Подготовка у них была всего две недели. Вначале им обещали, что они будут помогать поддерживать порядок в соседних деревнях своего района, но вскоре их перекинули вначале в Новгород, а затем под Листовое.

      – И