В прощальном письме пятнадцать запятых. Алисса Хини

её я, и, как только она обернулась на меня, показала ей свои привычные два фака, – Иди к чёрту со своим красавчиком.

      Её негодованию не было предела. Она обиженно сложила руки на груди, надула губы бантиком и замолкла, продолжая изредка глядеть на тебя.

      Где-то в середине речи нашей классной руководительницы, тебя подозвали к доске, чтобы представиться.

      Тут я встретила напрямую твою моську. Такую типичную выверенную, аккуратную, но так и повествующую о наглости и напыщенности, имеющейся в твоём нраве. Эгоистичное самолюбие изливалось из тебя чуть ли не фонтаном и совсем не смело зваться «шоколадным».

      Скорее, гавенным.

      Мне сразу стало понятно, что мы не подружимся, что не будем общаться, и ты, скорее всего, будешь тем, кого я буду искренне ненавидеть до такой степени, что зубы раскрошатся от единичного упоминания о твоём существовании.

      А Мила поняла, что её мечта близка к ней, как никогда.

      – Меня зовут Герман. Я – профессиональный певец, спортсмен, занимающийся вот уже девять лет борьбой. В своей школе я являлся небольшой знаменитостью и часто проводил разные мероприятия. Надеюсь, что мы подружимся.

      Ты чувствуешь? Чувствуешь?!

      От тебя воняло смазливостью, от каждого твоего слова им благоухало. Ты грезился куколкой с красивой мордочкой, которая активно пыталась сама себя продать. Этакий Кен, который даже не коллекционный, а самый обычный.

      Хотя, ты со своими деньгами и коллекционированием платиновых2 изданий и не видел то такого блондина никогда.

      Но, к счастью, в тот момент у меня ютились абсолютно другие мысли, которые я чуть позже тебе выскажу и буду потом высказывать ещё много раз, потому что, клянусь, этот хохолок из твоих волос, висящий, как у петуха, сейчас так же убого смотрится, как и тогда.

      После этого ты вернулся на место, а преподавательница продолжила рассказывать о предстоящих на данный год мероприятиях.

      – В конце сентября у нас танцевальный конкурс, и, я надеюсь, что наш класс поставит что-то невероятное. Так ведь, Арьяна? – обратилась она именно ко мне.

      Честно, я даже не услышала её слов и поняла, что происходит, только когда Мила заботливо стукнула меня по руке. Обращение ко мне, как к главному танцору, я внимала крайне долго, но, в конце концов, обработала информацию своим мозгом размером с грецкий орех. Тогда я закивала, и, обрадовавшись, что от меня, наконец, отстали, вернулась к своему безделью.

      После моей реплики послышались смешки, и, о, какая неожиданность, отходили они с твоей парты. Сейчас я понимаю, что тогда дуться на тебя было просто глупо – ты мог смеяться над чем угодно, но точно не над о мной. Ведь, как показал последующий опыт, ты меня не заметил.

      А, как показывает ещё более дальнейший опыт, ты меня презирал.

      С того дня всё так и повелось: ты бесил меня, я бесила тебя.

      М-да.

      Именно поэтому ты сейчас читаешь историю нашей дружбы.

      Запятая 2

      Вторая неделя сентября, конкурс совсем рядом, наша команда собрана и вовсю готовится к

2

Платиновые издания – специальные издания редких кукол, исчисляемые в очень маленьком количестве.