Тринадцатый сонет. Тамара Шаркова

воспитанного мужчины. Он даже позволял ей называть себя дурацким именем «Жоржик». Впрочем, нечасто.

      – Я согласна с этим, как его – Рассмусеном, Амундсеном… Кто там еще? – сказала Регина, усаживаясь в кресло перед телевизором.

      – Нансеном? – поднял брови Жека. – Ты путешественников имеешь в виду?

      – «В виду» я имею наше РЭУ! А со всеми этими «– сенами» я согласна в том, что привыкнуть к холоду нельзя. К жаре можно, а к холоду нет. Вероника тебе завтра свитер привезет.

      – Зачем! Будет в часы пик добираться сюда с тремя пересадками! Я и в джемпере не мерзну.

      – Пожалел маму, добрый мальчик! Так съездил бы домой сам.

      Женька резко повернулся и вышел. Через несколько минуту он вернулся.

      – Рина, – сказал он очень спокойно и серьезно. – Я очень тебе мешаю?

      Регина не ответила.

      Помолчали.

      – Что, и во мне хочешь разочароваться? – спросила Регина иронично и в то же время сочувственно. – Не выйдет. Я тетка стервозная и, в отличие от деликатного твоего отца, попрошу тебя объясниться. С чего это ты Чайльд Гарольдом на пустом месте заделался?

      Женька набычился и покраснел.

      – Какая- то мерзавка захотела потешить себя сериальными страстями, и ты ей подыгрываешь?

      – Рина!!!

      – Ну, узнал, что у тебя приемные родители. И что изменилось? Лешка превратился в злобного отчима, а Ника в коварную мачеху? К Веронике ты еще как- то по- человечески отнесся, но Алексей- то из- за чего страдает?! Мало он твоих соплей и прочего утер?!!

      – Замолчи! Ты ничего не понимаешь! – закричал Женька, играя желваками.

      Регина немного повременила, потом вышла в переднюю и очень осторожно сняла с гвоздя и положила в карман халата две пары ключей. Когда она возвратилась, Женька лежал, уткнувшись лицом в спинку дивана. Услышав, что в комнате появилась Регина, он повернулся и сел, ухватившись руками край сиденья.

      – А ты можешь мне объяснить, почему… – почти закричал он, – почему о том, что меня усыновили, я узнал позже этой инспекторши? Отец так разоткровенничался перед ней, чтобы легче было объяснить общественности, отчего ни с того, ни с чего я совершил подлый поступок? Гены, наследственность и все такое? Он же биологический профессор!

      – Избаловали вы с отцом друг друга, вот что я тебе скажу!

      – ???!

      – Ну, как же! Алексей еще совсем недавно все твои синяки и царапины «в лицо знал», и обиды твои переживал, как свои личные! Удивляюсь, когда он только наукой успевал заниматься! А теперь ты, как я понимаю, далеко не все ему рассказываешь, но почему- то уверен, что отец по какому- то наитию должен все знать и на все смотреть твоими глазами.

      Женька озадаченно взглянул на Регину.

      – А я его? Чем я его избаловал?!

      – Да тем же самым! Отец был уверен, что у тебя от него секретов нет. А тут вдруг открылось! В декорациях седьмого класса средней школы двадцать первого века ожил средневековый рыцарский роман с поединком на рюкзаках.