Тёмная молитва. Ай Айдин

она демонстративно повернулась ко мне спиной и вышла из офиса. Я с облегчением обнаружил, что остался один. Не хотелось бы иметь свидетелей этого странного разговора, тем более среди коллег.

      Просидел на работе еще часа два. Хотя заявки на новые звонки с сайта появлялись регулярно, работа у меня не ладилась. Все думал о разговоре с Наташей, а клиенты только мешали перебирать в уме, как бусины, каждое слово из нашего разговора. Меня охватила тревога. Мне казалось, я чем-то себя выдал.

      Когда я вышел, на улице моросил дождь. Я решил не задергивать капюшон, хотелось освежиться. Холодные капли били мне в лицо, пытались достучаться, вырвать из мира обреченных мыслей. Я действительно отвлекся: затерялся в звуке гудящих в пробке машин и темного неба, подсвеченного изнутри непокорными ночи огнями города. Мокрый асфальт размытыми красками отражал мигающие светофоры и фонари – жаждущее любви и внимания полотно. Люди шагали по нему, спеша по своим делам.

      Будничный Петербург, чей голос шепчет завыванием ветра и звенящими от дождя подоконниками. Если остановиться, отдаться ему, то он расскажет кое-что еще. Фигуры под зонтиками растворяются во времени, а город-бунтарь стоит, не желая покоряться природе. В его венах течет кровь из бензина и электричества, каменная мощь сдерживает наводнения, но утопает в наваждениях той красоты, что бросает вызов вечности. И все же нет сомнений, что даже Питер однажды исчезнет, как те фигуры, чьи зонтики дрожат от порывов ветра.

      Почему я волнуюсь из-за всех этих пустяков, что происходят в моей жизни? Ведь она так коротка! Даже если случится худшее и все узнают, что я псих, маньяк, самый опустившийся из людей, меня посадят в тюрьму, будут пытать, да хоть казнят – и что с того? В этом не больше смысла, чем в счастливой семейной жизни, которой я наслаждался ранее. Все скоро закончится. Или перейдет из одного состояния в другое.

      Визг турникетов, хрип эскалаторов вернул меня в приземленные, а вернее подземные, пласты реальности. Час пик уже прошел, но народа в метро все равно хватало. Подъехала электричка. Не помню, как зашел в нее. Увидел свободное место в вагоне, сразу сел, закрыл глаза. Вот бы снова поймать ту секундную искру безмятежности, которая согрела меня под дождем, и не терять ее никогда. Возможно ли это здесь, среди вечно торопящихся, раздраженных от нехватки места и воздуха людей? Каждый из них ненамеренно, незаметно выкачивал из меня спокойствие. Иногда я приоткрывал глаза, чтобы посмотреть, кто наступил мне на ногу, или убедиться, что не проехал свою остановку.

      Какой-то незнакомец сел рядом со мной, и стало совсем тесно. Я снова отгородился от всех сомкнутыми веками, когда вдруг почувствовал тычок в бок. В чем дело? Рефлекторно открыл глаза. Незнакомец доставал из кармана блокнот. Видимо, задел меня случайно. Духота – частый пассажир в метро. Мой сосед как будто не замечал ее: он был в шарфе и в задернутом капюшоне. Глаза скрывали солнцезащитные очки.

      Впрочем, какое мне до него дело. В Питере люди порой соревнуются, кто из них страннее.