Воин с иллюзиями. Венер Мавлетов

пытливый ум, – сказал Годо. – источник всякого движения – мысль, а источник всякой мысли – неудовлетворенность собой.

      Азар подскакал к белой юрте, спешился. Отец поджидал их у юрты, дозорные уже доложили вождю, что чужестранец появился в их краях.

      – Время над тобой не властно, Годо, – сказал Тогрул, увидев его. – Для меня великая честь принимать того, кто властвует над временем. Сейчас я распоряжусь, чтобы все готовились к великому пиру в честь тебя.

      – Да и ты мало изменился Тогрул, – сказал Годо. – Все тот же молодой блеск в глазах. Не знаю, будешь ли ты рад, когда узнаешь, о цели моего приезда.

      – Войдем в юрту, как я понимаю, разговор только между нами.

      Они вместе с Годо вошли в юрту. Тогрул усадил на почетное место, а сам сел напротив.

      – Что же случилось в этом бренном мире, что тебе понадобилась помощь? – спросил Тогрул.

      – Каждый год человечества – это шаг к грядущему, но мир не становится лучше, – ответил Годо. – Всё так же льётся кровь невинных, но люди не перестают работать и их воля к жизни не ослабевает.

      – В жизни нет пустых и бесполезных лет, – согласился Тогрул. – Даже пустота полезна.

      – Ты стал истинным философом.

      – Всего лишь жизнь научила мудрости.

      – Все в этом мире находится в равновесии – безумие наполовину состоит из мудрости, а мудрость из безумия. Однако народилась сила, которая может нарушить это хрупкое равновесие.

      – И чем я могу тебе помочь? – спросил Тогрул.

      – Не ты, твой сын.

      Тень мелькнула на лице Тарагая и тут же исчезла.

      – Я всегда знал, что наступит день, когда Азар покинет нас. Готовился к нему, но одно дело знать, а другое – принимать это за совершившийся факт. И какой же силой владеет мой сын?

      – Он противоположная сторона силы. И сила всегда находит силу, ведь ты знаешь, что это неизбежно.

      – Вот оно значит как, – опечалился Торогул. – Я надеялся, что единственная противоположной силой, которая будет ему противостоять будет сила женщины.

      – Этого ему тоже не избежать, – улыбнулся Годо.

      – Увижу ли я его ещё или навсегда он меня покинет? – спросил Торогул.

      – Настолько далеко я не вижу, – ответил Годо. – Я знаю лишь одно, что ты воспитал достойного сына.

      – И все-таки пир будет, – решил Тогрул. – Мой сын отправляется в трудный путь и я желаю, чтобы прощание с родной землей запомнилось ему не слезами прощания, а радостным пиршеством.

      Глава 4

      Айсу проснулась с каким-то радостным чувством, непонятным для неё самой.

      Она как будто увидела другой мир, который дотоле был скрыт от неё. Всё вокруг преобразилось: деревья, цветы, небо, солнце. Неужели она полюбила? Даже самой себе ей не хотелось признаваться. Ей было стыдно своих мыслей. Стыдно и радостно.

      Более всего ей хотелось с кем-то поделиться своими мыслями и чувствами. Сейчас придёт Версавия – её единственная подруга, но поговорить не удастся,