На берегах Южного Буга. Подвиг винницкого подполья. Дмитрий Медведев

и, наконец, сам Самсонов. Артюшков признался, что в такой день не сидится дома: вчера и сегодня разбрасывали листовки каждый в своем районе; ну как не повидаться после этого?.. Петя Ткачук придумал в оправдание своего визита какой-то весьма убедительный предлог, но видно было, что и ему просто захотелось побыть с друзьями. Самсонов пришел озабоченный, присутствию Артюшкова и Ткачука не удивился и, едва закрылась за ним дверь, заметил, обращаясь ко всем вместе:

      – Давайте, товарищи, говорить начистоту. Кого вы знаете из местных коммунистов, кто из них остался в городе?

      Наступило молчание. Вопрос был слишком неожиданный. Самсонов уже начал жалеть, что поторопился.

      – А что случилось? – спросил Артюшков.

      – Вот, смотрите! – Самсонов вынул из кармана листовку с машинописным текстом. – Одну такую я уже видел, это вторая. На той же машинке, шрифт один…

      – Да это, видно, такая же группа, как и мы, – сказал Борис. – Достали приемник, машинку – и печатают.

      – Такая же, да не такая, – возразил Самсонов. – За несколько дней – две листовки с разным текстом и в разных концах города. Группе из пяти человек это не под силу. Здесь работает организация, – сказал он уверенно. – Мы должны с ней связаться, иначе от нас с вами мало толку. Я прошу тех, кто знает туда дорогу, помочь мне в этом. – Он посмотрел на Бориса. Тот сидел, задумчиво уставившись в пол. – Если вы мне не доверяете…

      – Мы вам доверяем, – поднял голову Борис.

      – Если вы мне не доверяете, – продолжал Самсонов, – вы можете сделать одно: доложить руководству подполья о нашей группе. Это будет достаточно.

      – Вот что, товарищ Самсонов, – в голосе Ивана Андреевича зазвучали нотки какой-то недружелюбной строгости, и Самсонов тотчас невольно вспомнил об их первом знакомстве, – чи есть тут организация, чи ее нема – це нам неведомо. А группа должна работать. Вы человек партийный, мы вам верим, вот вы и будете у нас головою. Так я говорю, хлопцы?

      – Так, – отозвался Ткачук.

      – Мы вам верим, – повторила слова мужа Екатерина Васильевна.

      – А я не понимаю, – раздался вдруг мягкий баритон Артюшкова. – Вы сказали: от нас мало толку, если не свяжемся. А почему? Мы – сами по себе, они – сами по себе. Чем меньше народу, тем лучше. Вы, видать, человек опытный, руководить сумеете – чего ж еще?..

      Слово было за Самсоновым.

      – Что ж, если так, давайте… – проговорил он и почувствовал, что это не те слова, что надо сказать как-то иначе, что надо поблагодарить этих людей за то, что поверили, за то, что помогли ему найти место в борьбе; надо сказать, что отныне они связаны дружбой, братством на всю жизнь, до последнего вздоха. – Давайте, – повторил он, досадуя на себя, что не может найти других слов.

      Расходиться решили поодиночке. Самсонов ушел последним. Когда он вышел на улицу, было уже совсем темно, город молчал, шумел ветер, и Самсонову почудилось, что он слышит дыхание спящего –