Белый город. Территория тьмы. Дмитрий Вартанов

      – Отвали, философ…

      От потока глубоководных мыслей его оторвала какая-то тень впереди.

      – Эники-беники ели вареники, пили сметанку, жевали укроп… Оказывается, не только ты маешься от бессонницы и бродишь сентябрьскими ночами по дрыхнущему городу.

      На мосту действительно кто-то стоял. Синие блики луны и звёзд чётко обрисовали женский силуэт. Метрах в пяти от него обозначилась чёрная мужская фигура в длинном широкополом пальто и шляпе «аля голливуд 40-х». Женщина, по-видимому, увидела Диму и стала как-то судорожно и неловко, словно марионетка, движимая невидимыми нитями, перелезать через перила моста.

      – Неужели я такой страшный, прямо ужас в ночи? Давеча Татьяна сказала, что, несмотря на мою котиную брутальность, интеллигентный пофигизм и вечную трёхдневную щетину (вот уж насловоблудила), я очень даже симпатичный персонаж, небрежно шагающий по российским просторам… Вот дьявол! Куда же ты так спешишь?

      Он подбежал и едва успел схватить женщину за ворот тонкой куртки, резким и сильным рывком перекинул её через ограждение. «Марионетка» при ближайшем рассмотрении оказалась молодой и до-дикости красивой.

      – Ну вот, а поэт утверждал, что «глаза в глаза – лица не увидать», – даже в ночном мраке эта «дикость» ослепила. – И такие кошечки,.. хотя больше на пантеру похожа, а может, и на львицу, – волосы вроде цвета пшеницы, пахнут полем,.. и такие прыгают по ночам с мостов. Скверненько, если так дальше пойдёт, некому будет говорить тебе о брутальности и пофигизме.

      Она попыталась вырваться и ударила его по лицу. Но он, дёрнув её вниз, посадил на асфальт, при этом бесцеремонно уселся рядом, бросив взгляд в сторону мужчины в пальто. Тот быстрым, чеканным шагом приближался к ним. Проходя мимо, чёрнопальтожник (пальто было конкретно чёрным и длинным, почти до пят) тихим, зловещим голосом выплюнул:

      – Чтоб ты сдох!.. Члвк… – прибавил шаг и почти бегом исчез в ночи.

      – Что-то твой парень немного агрессивен. Не понял только, как он обозвал меня. Червяком что ли?

      Дима обнял её за плечи. Красавица притихла, лишь мелко дрожала, устремив невидящий взгляд в пустоту перед собой.

      – Интересно, как мы со стороны выглядим? Милая молодая парочка сидит на середине моста и воркует о любви… на холодном сентябрьском асфальте… Но курить хочется. Бросать надо, но не можется.

      Он повернул её лицо к себе и подмигнул:

      – Привет.

      Она смотрела на него и молчала, смотрела странно и бездонно.

      – Я сейчас заблужусь в твоих глазах, словно в лабиринтах Минотавра. Надеюсь, нить одолжишь, Ариадна ночная. Ничего, что я с богиней на ты? Просто обстановка располагает к интимности: ночь, луна, река, мост. Чуть ли не по Блоку: «Ночь, улица, фонарь, аптека…». А вот табачного киоска нет. У тебя случайно сигарет нет? А впрочем, там, куда ты хотела отправиться, не курят. Мне тут вспомнились строки, некто А.С. написал: «Прибежали в избу дети, второпях зовут отца: Тятя, тятя! Наши сети притащили мертвеца!». Как думаешь, к месту они?

      Она продолжала смотреть на него, и непонятно было, слышит она его или нет.

      – А ты молодец, медаль за отвагу можно вручать. Я бы не рискнул вот так, как ты сейчас. Вода ледянущая, даже изверги не топят котят в такой холод. Подождала б до мая, а лучше до лета, всё приятней…

      – Ты не понимаешь, во что ввязался, – неожиданно тихо произнесла она.

      – Некоторые вещи я действительно не понимаю. Вот математиков не понимаю – от интегралов и игреков с иксами в школе волосы дыбом вставали. От политики и нашего бытия в непонимании – как на такой огромной планете кучка властителей из либералов, демократов и прочих «кратов», красных и белых, коричневых и чёрных, голубых и зеленых, а то и вовсе радужных, столетиями, тысячелетиями дурит мозги миллионам миллионов, кормя их байками о счастливом будущем? И, о, чудо, миллионы эти, с аппетитом уплетая полбу иль соевую колбасу, утопая в долгах, безнадёге и нищете, верят во все эти басни. Не понимаю.

      Здесь Дима притормозил, поймав себя на мысли, что не к месту словодудит о математике и политике.

      – А ведь ты зеленоглазая, – он понял это, потому что и впрямь зелёные глаза уже осмысленно и, пожалуй, с интересом захватили его взгляд. – Смотришь так, будто в плен хочешь взять. Засиделись мы тут с тобой, однако… Но самоубийц я вообще не понимаю. Ты и впрямь считаешь, что, нырнув ночью с моста, наполнив водой лёгкие и остановив сердце, решишь все свои проблемы? Типа нет меня, нет и проблем?.. Это ж как Дарвин со своими макаками на века задурил мозги человечеству. И ты веришь в дурь, что когда-то молекулы случайно собрались, случайно зародили простейшую жизнь с инфузориями, туфельками без каблуков, случайно сложилась цепочка, приведшая к Адаму с Евой?.. А ты знаешь, что сам основоположник этого эволюционного учения был верующим человеком, несмотря на папулю-атеиста, – Дима поправил мягкую прядь волос ночной львицы и, не понимая зачем, но продолжил:

      – Ничего у тебя не выйдет, хоть тысячу раз ныряй и захлёбывайся. Бесполезно всё это: остановка сердца, не есть смерть, и трупик твой холодный и синий – отнюдь не всё