Бестолковая любовь и другие прошлогодние события. Дневник Лизы Н.. Елена Соколова

даже обуви нет подходящей для питерской погоды! Сапожки “на рыбьем меху” размокнут в первой же луже. И куртка короткая.

      А вечером Катька привезла мне пальто своей дочери. Дочь у нее выше меня на голову. Пальто получилось в пол.

      – Нормально, – резюмировала Катерина. – Стильно. И, главное, тепло. Рукава подвернешь. Ботиночки на толстой подошве наденешь и на подол наступать не будешь.

      – Катя, – оглядела я эти черные лакированные берцы с высокой шнуровкой и розовыми подошвами. – Катя! Да они же 40-го размера! А у меня 36-й!

      – Ничего, пару толстых носков наденешь, нормально будет. Ты не понимаешь, что ли? Там зима! Мороз! Да ты забыла уже, что такое мороз!!! А тебе ведь на кладбище стоять придется! Может, и не один час! Еще вспомнишь меня, еще поблагодаришь! Вот, тайцы толстые. Это чтоб ты задницу свою не отморозила. Кстати, по-русски это рейтузы называется, чтоб ты знала, я купила, когда на Байкал в позапрошлом году ездила… – Катерина что-то еще говорила и говорила. Про термобелье и шапку. Шапку надо обязательно. А я сидела, тупо держа в руках ботинок с розовой подошвой и думала о том, почему? Почему брат умер? Он же молодой совсем, моложе меня… Почему я не помню этого Павла, а ведь он бывал у нас дома, когда мама еще была жива. Как же давно это было. Почему я за столько лет ни разу туда не съездила? Почему мне нужно ехать туда сейчас?

      – Потому что это твой сестринский долг! – сказала Катерина. Оказывается, я все это время вслух разговаривала.

      4 марта. Суббота. Павел встречал меня в аэропорту. До сих пор мы общались с ним через whatsapp, но без видеосвязи. Никому из нас почему-то не пришло в голову, что в современном мире есть возможность увидеть человека через экран. Сказала ему, что я буду в черном пальто и ботинки у меня на толстой ярко-розовой подошве. А он ответил, что у него серая куртка и штаны маскировочной расцветки. Мне представилось, что это у нас такое свидание вслепую, как во времена юности наших родителей, когда еще не существовало мобильников. Была в этом какая-то добрая романтика…

      Удивительно, но я сразу его узнала. Слегка растерянный мужик, в дутой куртке, напоминавшей ватник, в пестрых штанах цвета хаки, больше смахивающих на утеплённые треники с вытянутыми коленками, и в кирзовых сапогах (интересно, где он такой раритет достал?). Оглядывал всех прилетевших, кучками выходивших в зал ожидания Пулково из раздвижных серых дверей. В руках у него почему-то была сетка-авоська с коробкой чая и магазинным кексом.

      – Здравствуйте, Павел, – сказала я, встав перед ним.

      – Ой, а почему Вы такая маленькая? – он опустил голову, чтобы посмотреть на меня с высоты своего почти двухметрового роста. И тут же в его карих глазах промелькнула какая-то искра. – А я Вас, вообще-то, так и представлял. Только думал, Вы ростом повыше. У меня Ваша фотография есть.

      Он достал из внутреннего кармана своего огромного ватника маленькую черно-белую фотографию.

      – Что это? – удивилась я. Всмотрелась. Моя фотка