Под всем этим я – человек. Элеонора Бостан

смеяться.

      – Заткнись, – беззлобно оборвал его красавчик, все еще обнимавший ее – а меня ты помнишь, Ки? Постарайся.

      Она внимательно посмотрела на его лицо, и что-то шевельнулось внутри, где-то очень глубоко. Она многое не помнила, да почти ничего, и что это за «ретрансляция»? Но сейчас ей вдруг стало так важно вспомнить его.

      И снова этот туман, через который она продиралась, напрягаясь изо всех сил, чтобы что-то разглядеть. Цветы, воздушные шары и сладкая вата, парк с каруселями, звездное небо и кто-то держащий ее за руку и голоса, сотни звуков, обрывков песен и фраз. И слезы, она плачет, потому что…

      – Саша, – она не сказала, выдохнула это имя, его имя, – я так любила тебя, я помню, как же я могла забыть?! Но… почему ты здесь? Мы ведь… мы расстались, я помню, я плакала.

      Она нахмурилась, заглядывая куда-то вглубь себя, а он ждал.

      – Я любила, так сильно… – и тут она дернулась, оттолкнула его, ее глаза распахнулись, но на этот раз в них горела злость. – Ты! Ты и та история, я помню! Я так плакала, ты так меня обидел!

      Она оттолкнула его, сил не было, но она все равно толкнула.

      – Что ты здесь делаешь?! – старые слезы снова подступили к глазам, – что тебе надо?! Зачем ты пришел?!

      – О Господи, – тихонько простонал Тимур и ретировался из комнаты.

      – Вспоминай, – его голос не дрогнул, – вспоминай все, Киана.

      На некоторое время она погрузилась в себя, но густой туман по-прежнему обволакивал ее сознание, и через несколько минут она сдалась.

      – Нет, я не помню. – Она покачала головой, не поднимая глаз, сейчас она не хотела его видеть. – Может, ты мне расскажешь? Я ведь могу рассчитывать на правду?

      – Ты вспомнишь, – он вздохнул и подошел к ней, – а сейчас, давай выпьем чаю. Иногда это помогает.

      Она начала вставать, чувствуя прежнюю боль в мышцах, и она понятие не имела, что такое все же эта ретрансляция и почему от нее ей так плохо. Сейчас она бы не отказалась от его помощи, но просить не хотела, единственное, что она смогла вспомнить, никак не способствовало нормальному диалогу. Как будто чувствуя это, Саша стоял в стороне, внимательно наблюдая. Она смогла встать, и ее глаза снова наткнулись на картину. Похоже, от нее было не скрыться, она преследовала, ловила взгляд в любой точке комнаты и в любом положении.

      – Откуда она? – вопрос сам сорвался с ее губ.

      – Ты не помнишь. – Это был даже не вопрос. Это было разочарование.

      – Нет, не помню! – она взорвалась. Туман не рассеивался, она не знала ничего, не помнила, все было чужим, она потеряла какую-то часть себя и уже, возможно, никогда не станет прежней, а они все твердят «ты вспомнишь» и «вспоминай». Да если бы она могла! Как будто это от нее зависит. – Я ничего не помню! Ни черта! Ни хрена! Вы что, совсем идиоты, я уже час повторяю, что НИЧЕГО НЕ ПОМНЮ!

      – Ты написала ее. – Его тон не изменился, и это спокойствие и сама фраза подействовали на нее как ведро ледяной воды. – Там в углу твое имя. Киана Армада.

      – Да, если тебе так нужно торопить события, я расскажу. В конце концов,